Семья левиных в романе анна каренина. Клейкие листочки

Проблема семьи - одна из определяющих в духовных поисках Л. Толстого и, в частности, в романе «Анна Каренина». Заметим, что «мысль семейная» волновала писателя еще в романе-эпопее «Война и мир», но там она была составляющей «мысли народной», потому что события произведения разворачиваются на фоне французско-русской войны 1812 г. Зато в «Анне Карениной» именно тема семьи является тем стержнем, который соединяет всю сюжетную конструкцию произведения от центра к периферии. Даже такие, по сути, эпизодические персонажи, как Сергей Кознишев, важные для раскрытия центральной темы романа - «мысли семейной» (этот персонаж не решается жениться с Варей, поскольку боится, что семейная жизнь повлечет разрушение привычного мира книжных формул, в котором он живет).

Не случайно, начиная уже с первой редакции, главная героиня была замужней женщиной из высшего общества. Причину трагедии Толстой изначально видел именно в Анне, но в процессе работы над романом взгляды автора на героиню и ее мужа несколько меняются. Судьба Анны Карениной изображена как безысходно-трагическая. А Алексей Каренин постепенно приобретает отталкивающих черт и начинает напоминать не человека, а какую-то машину, хотя читатель и сочувствует его горю.

Писатель не только воссоздал жизнь общества, но и изобразил основные «модели» семей, что существовали в нем. Поэтому некоторые критики усматривают в первой фразе романа еще один эпиграф к нему. Можно сказать, что эти слова - афористически выраженная основная мысль произведения: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».

Для подтверждения этой мысли автор рассказывает о семье Стіви Облонского. Уже в начале произведения подано краткую, но глубокую ее характеристику: «Все члены семьи и домочадцы чувствовали, что нет смысла в их сожительстве и что на каждом заезде люди, которые случайно сошлись, больше связаны между собой, чем они, члены семьи и домочадцы Облонских». Для самого Стіви семья - внешняя оболочка, необходимая часть общественного устройства. Показательны его рассуждения о том, что не может же он действительно быть верным своей жене. Он не раскаивался в том, что предал ее, а «только в том, что не умел лучше скрыть это от жены». Однако Облонский не лишен и положительных черт: он «чувствует тяжесть своего положения и уважает жену, детей и себя самого». Когда жена прощает его, Степан Аркадьевич испытывает счастье и радость, его мир снова обрел стабильности. Вероятнее всего, потом все будет так, как и раньше, разве что он, действительно, будет тщательнее скрывать свои увлечения. Очень метко характеризует понимание семьи и отношение к супружеской верности таких людей, как Стива, его сестра Анна в беседе с Долли: «Я знаю этих людей, как Стива, как они смотрят на это... Эти люди делают неверности, но свой домашний очаг и жена - это для них святыня. Как-то у них эти женщины остаются в презрении и не мешают семье. Они какую-то черту проводят непроходимую между семьей и этим. Я этого не понимаю, но это так».

Семья Карениных представляет другой тип отношений. Долли вспоминает, что, когда она находилась в Петербурге у Карениных, ей не нравился самый дом их; что-то было фальшивое во всем складе их семейного быта». Хотя Каренин - совершенно иной тип человека, чем Стива, их понимание семьи во многом подобное. Для Алексея Александровича Каренина семья - это не тепло семейного очага или доверительные отношения между ее членами, а прежде всего официально узаконенная форма отношений.

Узнав о чувствах Анны и Вронского, Каренин «чувствовал себя бессильным» что-то изменить, «он знал наперед, что все против него и что ему не дадут сделать то, что казалось ему теперь таким природніш и хорошо, а заставят сделать то, что дурно, но им кажется должным». Этот яркий факт подтверждает, что он живет в системе общественных условностей и норм. Нельзя сказать, что это совсем плохо, ведь он по-своему заботился о будущем Анны, Сережи и свое. «Он считал, что для Анны было бы лучше разорвать отношения с Вронским, - пишет Толстой. - Но, если они все считают, что это невозможно, он готов был даже вновь допустить эти сношения, только бы не стыдить детей, не лишиться их и не менять своего положения. Как ни было это дурно, это было все-таки лучше, чем разрыв, при котором она попадала в безвыходное, позорное положение, а он сам лишался всего, что любил». Однако решительная и радикальная Анна настолько непохожа на своего умеренного мужчины, насколько разными являются их представления о жизни. Конечно, при такой разнице между этими людьми, их семья держалась, видимо, на определенном ритуале, внешней видимости, что и Долли почувствовала, для которой смысл жизни - семья и прежде всего дети. Можно сказать, что Каренин, который живет не чувствами, а только умом, - один из «винтиков» государственного механизма. Поэтому семейная драма Анны приобретает более глубокого содержания, ведь речь идет о столкновении живой человеческой души с системой общественных устоев. Личная драма героини приобретает определенного социального «привкуса».

Следовательно, вряд ли семья Карениных крепче и счастливее (она тоже несчастна, но «по-своему»), чем семья Стіви и Долли Облонских. Даже наоборот, ведь семейный корабль Облонских все - таки выдержал жизненный шторм. Возможно, благодаря тому, что их семья держится на материнской самопожертвованию Долли.

Отчаянная попытка Анны и Вронского создать семью заканчивается крахом. Стоит отметить, что Вронский лишен единства и согласования всех интересов, поскольку для него семья и дело - это совершенно разные вещи. Однако такое сочетание всех интересов является характерной чертой любимых героев Толстого, которым он доверяет выражения собственных взглядов на жизнь.

По мнению писателя, для создания крепкой семьи мужчину и женщину, кроме искренней любви, должны связывать еще и общие интересы. Вронский же, хоть и искренне любит Анну, однако открывает ей лишь часть своей души. В таком случае создать счастливую семью невозможно. Для большинства героинь Л. Толстого идеальная семья - это искреннее и общее счастье. Поэтому трагедия Анны Карениной в своей основе является именно семейной, ведь ее идеалом является любовь бескомпромиссное и усеохоплююче. Убедившись, что для нее надежды на такое чувство нет и в то же время не видя смысла в другой жизни, она погибает.

Другой путь для решения подобной ситуации пытается найти в романе Левин. Однако, став счастливым семьянином, он одновременно переживает трагедию, что заставляет его не раз думать о самоубийстве. И только сильный испуг, искреннее переживание за жену и сына, которые попали в грозу, как будто становятся тем толчком, который ярко показал, что семья и судьбы всех ее членов стали смыслом его жизни. Для него, как и для автора романа, строить свою семью - это строить жизнь.

Недаром в конце романа Левин выражает свое главное моральное открытия, суголосне с позицией Льва Толстого: сУсе моя жизнь, независимо от того, что может случиться со мной, имеет несомненный смысл добра, который я властно заключить в него!»

Сиотанова Дарья

Работа написана ученицей 11 класса для школьной Научно-практической конференции.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Введение………………………………………………………………………….2

1. Личностные отношения героев романа……………………………....4

1. Семья Карениных……………………………………………………4
2. Семья Левиных……………………………………………………...7
3. Семья Облонских…………………………………………………....9

1. Быт и положение в обществе………………………………………….11

2.1. Семья Карениных…………………………………………………….11

2.2. Семья Левиных…………………………………………………….…13

2.3. Семья Облонских…………………………………………………….14

Заключение……………………………………………………………………..15

Список использованной литературы……………………………………….16

Введение

Данная работа посвящена исследованию «идеала семьи» Л.Н. Толстого. Актуальность этой работы заключается в том, что в наше время «семейный вопрос» стоит очень остро. В романе рассматриваются как молодые семьи, так и пары, которые создавали свой союз на протяжении многих лет. Этот роман ценен не только как художественное произведение, но и как наставление всем людям, имеющим свою семью.

Цель данной работы – сравнить три семьи (Облонских, Карениных и Левиных) и найти «идеал семьи» по мнению Л.Н. Толстого.

Объектом исследования данной работы будет являться сам текст романа Льва Николаевича Толстого “Анна Каренина”, а также дневники и письма писателя.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие конкретные задачи:

1) Изучить быт каждой семьи;

2) Рассмотреть личностные отношения героев в семье;

3) Рассмотреть положение семей в обществе;

Данная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы. В работе будут использоваться следующие методы исследования:

1) сравнение, аналогия

2) умозаключение

3) сопоставление

Лев Николаевич Толстой один из самых значительных русских писателей и мыслителей. Участник обороны Севастополя, просветитель, публицист, в конце жизни основатель нового религиозно-нравственного учения - толстовства. В конце 50-х Л.Н. Толстой познакомился с Софьей Андреевной Берс, дочерью московского доктора из остзейских немцев. Ему шёл уже четвёртый десяток, Софье Андреевне было всего 17 лет. Ему казалось, что разница эта очень велика, его любовь была бы невзаимной, брак был бы несчастлив и рано или поздно молодая женщина полюбила бы другого, тоже молодого, как и сама она человека. Исходя из волновавшего его личного мотива, он пишет свой первый роман, “Семейное счастье”, в котором сюжет развивается именно по этому пути. В действительности роман Толстого разыгрался совершенно иначе. Три года вынесши в сердце своём страсть к Софье, Толстой осенью женился на ней, и на долю его выпала самая большая полнота семейного счастья, какая только бывает на земле. В лице своей жены он нашёл не только вернейшего и преданного друга, но и незаменимую помощницу во всех делах, практических и литературных. По семь раз она переписывала без конца им переделываемые, дополняемые и исправляемые произведения, причём своего рода стенограммы, то есть не окончательно договорённые мысли, не дописанные слова и обороты под её опытною в дешифрировании этого рода рукою часто получали ясное и определённое выражение. Для Толстого наступает самый светлый период его жизни - упоения личным счастьем, очень значительного благодаря практичности Софьи Андреевны, материального благосостояния, величайшего, легко дающегося напряжения литературного творчества и в связи с ним небывалой славы всероссийской, а затем и всемирной.

1. Личностные отношения героев романа

1.1 Семья Карениных

Анна Каренина – светская замужняя женщина, а также мать восьмилетнего сына. Анна занимает высокое положение в обществе благодаря своему мужу. Она живет, так же как и все из ее окружения, обычной светской жизнью. Но Анна отличается от остальных светских людей. Она не умеет лицемерить. Анна всегда чувствует фальшь окружающих отношений, и это чувство усиливается после встречи с Вронским.

Алексей Александрович Каренин – муж героини, высокопоставленный петербургский чиновник. Основные черты характера – рассудительность, обладает силой воли. В начале романа Алексей Александрович Каренин – преуспевающий чиновник, постоянно поднимающийся по службе и укрепляющий свое светское положение. Он очень влиятельный человек, уважаемый в обществе за порядочность, честность, справедливость и трудолюбие.

Семья Карениных в романе раскрывает следующий тип отношений. Героиня романа Долли вспоминает, что ей «не нравился самый дом их; что-то было фальшивое во всем складе их семейного быта». Для Алексея Александровича Каренина семья – это узаконенная форма отношений. Каренин понимает, что он бессилен, что «все против него и что его не допустят сделать то, что казалось ему теперь так естественно и хорошо, а заставят сделать то, что дурно, но им кажется должным». Мнение людей, традиции общества оказываются для него наиболее значимы, ведь человек этот живет разумом. Таким образом, семейная жизнь Анны приобретает более глубокий смысл. Речь идет уже о столкновении человеческой души.

Анна же сравнивает мужа с бездушным механизмом, называет его “злой машиной”. Каренин страдает от измены жены, но как-то очень своеобразно, хочет “отряхнуться от той грязи, которою она забрызгала его в своем падении, и продолжать идти по своему пути деятельной, честной и полезной жизни”. Теперь он со своей стороны жестко и непримиримо рвет внутренние узы, которые их соединяли: “Без чести, без сердца, без религии, испорченная женщина!.. Я ошибся, связав свою жизнь с нею... Мне нет дела до нее”. Он живет умом, а не сердцем. Его ненависть к Анне подсказывает ему путь жестокого отмщения ей. Алексей Александрович Каренин разлучает главную героиню с горячо любимым сыном Сережей. Анне приходится выбирать, и она делает “шаг” к Вронскому, но это очень узкий путь, он ведет к пропасти. Анна ничего не хочет менять в своей жизни, но она уже сделала этот “шаг”. Она идет по выбранному ею пути, страдая и мучаясь. Анна не в силах решить эти проблемы. Она хочет уйти от них. Просто жить счастливо: любить и быть любимой

Каренин не “злая машина”, как в порыве отчаяния называет мужа Анна. Толстой показывает его искренность, человечность в сцене примирения с женой. Даже Вронский признает, что в минуту примирения Каренин был “на недосягаемой высоте”. Ведь отношения с Карениным до увлечения Вронским у нее были мягкие, ровные, уважительные, действительно семейные отношения, когда двое пытаются стать единым целым, живут переживаниями, радостями и горестями другого – такие отношения, о которых мечтает Вронский, и от чего Анна надрывно и резко отказывается: “Отчего ты, хвастаясь своей прямотой, не говоришь правду? – Я никогда не хвастаюсь и никогда не говорю неправду, - сказал он тихо, удерживая поднимавшийся в нем гнев. – Очень жаль, если ты не уважаешь... – Уважение выдумали для того, чтобы скрывать пустое место, где должна быть любовь. А если ты не любишь меня, то лучше и честнее это сказать”. Отношения с Вронским постепенно накаляются. Анна ведет себя как ревнивая и страстная любовница, желающая удержать любимого мужчину при себе, владеть им полностью, до конца. Вронский в одиночку пытается наладить семейную жизнь, вести себя с Карениной как разумный, терпеливый муж, что Анну каждый раз выводит из себя: “в нежности его теперь она видела оттенок спокойствия, уверенности, которых не было прежде и которые раздражали ее”. Вронскому так и не удается наладить отношения с Анной. Он не знает как правильно повести себя с ней в этой ситуации.

Сам же автор осуждает Анну не за то, что она со всей смелостью сильного и прямого человека бросила вызов обществу, а за то, что она посмела ради личного чувства разрушить семью. Читая главы романа, посвященные Анне, мы видим, что причины ее поступков кроются не только в ее гордом характере, но и в том общественном давлении на героиню, которым связана женщина в обществе. “Законы” этого общества лишают Анну всякой самостоятельности. Вронский видел это и пытался помочь Карениной, но у него ничего не получалась. А беспомощность Вронского угнетала и злила Анну, но она тоже ничего не могла поделать. Ее личная жизнь рушилась, а с жизнью рушился и внутренний мир.

1.2 Семья Левиных

Идеальный пример семьи, которую пытается создать Вронский, – это семья Левина и Кити.

Константин Левин – помещик, живет в деревне, ведет большое хозяйство. Он стремится образовать жизнь, в основе которой будет любовь, он верит в личное счастье и в счастье всех людей, которые его окружают. Семья для Левина – самое глубокое проявление чувств, какое только возможно между людьми. Любовь всей его жизни, Кити, девушка, выбранная им, от которой зависит его судьба. Для Вронского Кити, еще не понявшая себя и свою любовь, всего лишь девушка, которой он вскружил голову. Он решается сделать предложение Кити Щербацкой, но получает отказ. Этот отказ глубоко ранил его. После долгих страданий и испытаний судьба вновь сводит его с Кити. В этот раз она приняла предложение от Константина и начала подготовку к свадьбе.

Константин Левин – воплощение самого Льва Николаевича Толстого. Сама фамилия, которую писатель произносил с ударением на букву «ё», указывает на связь с автором, на автобиографические истоки.

Кити Щербацкая – княжна, красивая молодая девушка из хорошей семьи, младшая сестра Долли Облонской. Она мила и хороша собой. Граф Вронский начинает ухаживать за девушкой, и она отвечает ему взаимностью. В это же время Константин Левин делает ей предложение, и она отказывается, не желая обидеть его, так как она не чувствует привязанности к нему. Вскоре Вронский уезжает, так и не сделав Кити предложение, которого она так долго ждала. После отъезда Вронского она чувствует себя брошенной и униженной. В связи с плохим самочувствием Кити и ее депрессией, родители решаются взять ее собой за границу, где она знакомится с воспитанницей госпожи Шталь, Варенькой. Благодаря Вареньке, Кити наполнилась духовной жизнью, стремилась помочь людям. Из заграницы Кити возвращается уже здоровой, но уже не такой веселой как прежде. Судьба вновь сводит ее с Левиным, на которого она взглянула по-новому. Левин снова делает ей предложение, и она соглашается. После свадьбы она становится счастливой женой, во всем поддерживающей мужа. Она проявляет себя великолепной хозяйкой, устраивая быт молодой семьи. Кити помогает своему любимому супругу ухаживать за больным братом до самой его смерти. После того как Кити родила первого ребенка, она стала ещё и заботливой матерью.

В образе Кити Щербацкой воплощены черты идеальной жены, представления самого писателя. Красивая, добродушная женщина, которая устраивает свой домашний очаг и оберегает его. Кити является самой счастливой героиней романа. У нее в жизни есть все, о чем мечтает каждая девушка, женщина. Образ Кити принадлежит к лучшим женским образам русской литературы. Кроткие правдивые глаза, в которых выражалась доброта ее души, придавали ей особенную обаятельность – за все это Константин полюбил свою жену. Исходя из этого, я могу сделать вывод, что семья Константина Левина и Кити является примером счастливой пары, людей, нашедших свою половинку, готовых в любую минуту прийти друг другу на помощь.

1.3 Семья Облонских

Степан Аркадьич (Стива) Облонский – родной брат Анны Карениной. Стива женат на Долли, то есть Дарье Александровне, старшей сестре Кити Щербацкой. У них пятеро детей. Облонский – очень добродушный, общительный, веселый человек. Он всегда чувствует себя здоровым и цветущим. Он не завидует, никогда не обижается, не ссорится ни с кем, но также не любит трудиться и напрягаться, поэтому часто ленится на работе. Стива обладает красивой внешностью. Он интересуется женщинами, влюбчив и изменяет жене. В своей измене он признается Доли, но не раскаивается, а переживает только о том, что не сумел скрыть ее от жены, причинил ей душевную боль. Долли дорога Стиве, но она уже не так привлекательна, как раньше, измученная кучей детей и домашним хозяйством. Он считает, что жена должна относиться к его изменам снисходительно. Он любит проводить время с детьми, но Долли уделяет им больше времени.

Дарья (Долли) Александровна Облонская – жена Стивы Облонского, родного брата Анны. Долли вышла замуж по любви, но в ее семье очень много проблем. Долли замучена безденежьем, заботами о детях, которые приходится нести ей одной. Она носит заплатанные кофточки, чтобы сэкономить, все силы отдает детям. Из-за вечных забот Долли потеряла свою привлекательность. Она стала не опрятна, на что муж стал обращать внимание и начал изменять ей. Долли просто в ужасе от измен, она не может простить их. Она перестала уважать мужа, даже его веселое настроение периодически начинает ее раздражать. Супруги то ссорятся, то мирятся. Но она чувствительна, нежна, верна и предана, она очень любит детей и заботится о них. Именно эти качества должны быть у настоящей женщины. У нее большое сердце, она искренне любит людей и предпочитает никого не осуждать, даже поступки мужа.

Семья Облонских не идеальна, но это люди, которые преодолевают препятствия, непонимание друг друга. Часто они наступают на те же грабли, но, насколько могут, стараются прощать друг друга, любить и растить детей вместе.

2. Быт и положение в обществе

2.1 Семья Карениных

Анна и Алексей Каренины прожили вместе восемь лет, но об их брачной жизни в романе сказано совсем мало. Например, неизвестно, как долго Анна была “губернаторшей” и когда она с мужем переехала в Петербург. Поселившись в столице, Анна свободно и легко вошла в высшее общество ее мужа. Ей был открыт доступ в три различных круга избранных лиц петербургского света, где, по словам автора, она “имела друзей и тесные связи”. Один состоял из высокопоставленных правительственных чиновников, тесно связанных по службе с Карениным. С гораздо большей охотой Анна появлялась в том круге, центром которого была графиня Лидия Ивановна. Туда Анна обычно приезжала в сопровождении своего мужа, который ценил графиню. Особенно же тесно Анна была связана с людьми “партии крокета” – с кругом княгини Бетси Тверской. В этот салон, объединявший сливки петербургского света, Анну ввела его хозяйка, княгиня Бетси, которая была дальней родственницей Анны, – женою ее двоюродного брата – и являлась Вронскому двоюродной сестрой. Анна часто посещала этот салон, который в дальнейшем стал местом ее встреч с Вронским. Анна, будучи замужем, предавалась обычным светским развлечениям и удовольствиям, для которых у нее было много свободного времени. Она не похожа на барышень и дам петербургского света тем, что отличалась скромностью своего поведения и супружеской верностью. Хотя и было заметно что-то “фальшивое во всем складе их семейного быта”, однако внешне быт Анны с Карениным выглядел вполне благополучным и очень спокойным.

Одним словом, до определенного времени Анна ничем и никак не выражала неудовлетворенность своей семейной жизнью с Карениным, своей судьбой и своим положением в светском обществе. Каренин далеко не идеальный муж, и он был ей не пара. Но все-таки не следует забывать, что жесткие суждения пришли Анне на ум уже после ее измены Каренину. После этого она потеряла все: семейную жизнь, высокое место в обществе, но приобрела любовь, которая перекрыла все потери.

2.2 Семья Левиных

В первые же дни своей семейной жизни Кити занялась хозяйством, “весело свивая свое будущее гнездо”. Левин мысленно упрекал ее в том, что “…у нее нет серьезных интересов. Ни интереса к моему делу, к хозяйству, ни к мужикам, ни к музыке, в которой она довольно сильна, ни к чтению. Она ничего не делает и совершенно удовлетворена”. Кити же защищала себя от упрёков мужа, ведь она готовилась к важному периоду своей жизни, когда “она будет в одно и то же время женой мужа, хозяйкой дома, будет носить, кормить и воспитывать детей”. После родов Кити, Левин, едва сдерживая слезы радости, стоял на коленях и целовал руку жены. В этот момент он был счастлив как никогда. После рождения младенца, Левин, несмотря на увещевания близких людей и удивление крестьянских мужиков, берёт в руки косу и работает наравне с ними. Он не боится физического труда, любит деревенскую жизнь, ответственно относится к своему хозяйству и считает каждую копейку. Таковой оказалась и хрупкая Кити. Она без отвращения ухаживает за умирающим братом Николаем, стойко вынося усталость и бессонные ночи. Жизнь Кити и Левина полноценна, поэтому им некогда скучать, незачем ездить в город на балы, не интересны светские сплетни и разные денежные забавы.

2.3 Семья Облонских

Семья Облонских постоянно переживает какие-то трудные жизненные ситуации. Долли, замученная хозяйством и детьми, погрязшая в быте, вечно беременная и рожающая, уже не представляет для мужа никакого интереса.

Сам же Стива порхает от одной “любви” к другой и чувствует, что жена знает о его похождениях и смотрит на них сквозь пальцы. Семейные дела и проблемы Стиву не заботят – ими, как и воспитанием детей, занимается только Долли. Заботы Стивы составляют организация хороших обедов для друзей и близких, содержание любовниц, ставки на скачках и прочие мелкие радости. Стива погряз в долгах настолько, что его жена с многочисленными детьми считает каждую копейку, выискивая товары подешевле, штопает одежду и ищет способы, как выплатить мелкие долги дровянику, рыбнику, башмачнику. Долли с детьми в деревне, в старом, гнилом доме с протекающей крышей, без еды и денег. Стива же, который живет в городе, в письмах на все жалобы жены обещает приехать при первой же возможности, прося прощение за все свои проступки. Не дождавшись помощи от мужа, Долли сама, как может, налаживает свой быт.

Семьи как таковой у Облонских нет, так как Стива все разрушил своими же руками. Долли из-за поведения мужа стала для детей и мамой, и папой. Она лишь хотела, чтобы ее дети росли и ни в чем не нуждались.

Заключение

«Идеальная семья», по мнению Л.Н. Толстого, - это семья, которая, основана на любви, прощении, доверии между супругами. Ведь именно родным людям мы привыкли, прежде всего, все прощать, терпеть от них обиды, забывать причиненное ими зло.

В первой главе говорится о личностных качествах героев, о том, какие отношения складываются между двумя людьми, которые создали семью. Мы узнаем об их личной жизни. Во второй главе говорится о положении героев в обществе, об их интересах и увлечениях.

Данное исследование помогло нам выявить «идеал семьи» для Льва Николаевича Толстого. Примером идеальной семьи в романе является семья Левиных, которая живет в душевной гармонии, в любви и верности. В данной работе были рассмотрены три модели семейных отношений. Тема данного исследования является актуальной, т.к. каждую из таких моделей мы можем встретить в современном обществе.

Роман Льва Николаевича Толстого помогает читателю понять, на чем должны быть основаны отношения, что должно являться приоритетом в семейной жизни. Л.Н. Толстой утверждал, что “род человеческий развивается только в семье”. Семья для человека есть основание для счастливой жизни. Она необходима каждому человеку. И примером этому являются Константин и Кити Левины.

Список использованной литературы:

1. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. - Репринт. воспроиз. изд. 1928 - 1958 гг. - М.: Изд. центр “Терра”, 1992. - Т. 18, 19, 20. Анна Каренина: роман.

2. Линков В.Л. Мир человека в творчестве Л. Толстого и И. Бунина. - М.: Изд-во МГУ.

3. Бабаев Э.Г. “Анна Каренина” Л.Н. Толстого – “Роман широкого дыхания”. – В кн.: Бабаев Э.Г. Из истории русского романа XIX в. – М., 1984.

4. Толстой Л.Н. “Анна Каренина” М.,”Наука”,1970,1-4 том.

Предварительный просмотр:

Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него: https://accounts.google.com

Подписи к слайдам:

Сиотанова Дарья, 11б класс

Сравнить три семьи (Облонских, Карениных и Левиных) и найти «идеал семьи» по мнению Л.Н. Толстого.

Изучить быт каждой семьи; Рассмотреть личностные отношения героев в семье; Рассмотреть положение семей в обществе.

Каренины? Левины? Облонские?

Идеал Не идеал Занимают хорошее положение в обществе. Измена Анны. Имеют устоявшиеся отношения. Для Алексея Александровича семья – лишь узаконенная форма отношений. Мнение света и традиции общества влияют на их отношения.

Идеал Не идеал Любовь. Начало отношений. Взаимопонимание между людьми. Долгие испытания и страдания от любви. Готовность прийти в трудную минуту на помощь.

Идеал Не идеал Умение забывать обиды. Измены Стива. Умение прощать друг друга. Нежелание Стивы вести дела.

Роман Льва Николаевича Толстого помогает читателю понять, на чем должны быть основаны отношения, что должно являться приоритетом в семейной жизни. Л.Н. Толстой утверждал, что “род человеческий развивается только в семье”. Семья для человека есть основание для счастливой жизни. Она необходима каждому человеку. И примером этому являются Константин и Кити Левины.

Завершая работу над романом, в 1877 году Толстой писал: «Мне теперь так ясна моя мысль... В «Анне Карениной» я люблю мысль семейную, в «Войне и мире» любил мысль народную». Уже первые строки романа, ставшие хрестоматийными, указывают ту призму, через которую смотрит писатель на жизнь своих героев.

«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Все смешалось в доме Облонских. Жена узнала, что муж был в связи с бывшею в их доме француженкою-гувернанткой...»

Семья, любовь, измена

Вот тот оселок, которым испытываются герои «Анны Карениной». Персонажи незаметно разводятся автором в две группы: тех, кто сочувственно относится к идеалам семьи, и тех, кто проповедует - словом или своей жизнью - иные, «антисемейные» ценности.

По этому критерию в самом начале повествования противопоставляются Вронский и Левин. Вронский, ухаживающий за Кити без всякого намерения жениться, «не только не любил семейной жизни, но в семье, и в особенности в муже, по тому общему взгляду холостого мира, в котором он жил, он представлял себе нечто чуждое, враждебное, а всего более - смешное». Для Левина, напротив, создание собственной семьи было самым заветным желанием, или, как пишет Толстой, «главным делом жизни»: «Любовь к женщине он не только не мог себе представить без брака, но он прежде представлял себе семью, а потом уже ту женщину, которая даст ему семью». Как следствие такого отношения, Левин сперва влюбился не в саму Кити, он «был влюблен именно в дом, в семью, в особенности в женскую половину семьи Щербацких», но двух старших дочерей скоро выдали замуж, и тогда он понял, что именно младшая должна стать его женой. Сельский образ жизни Левина усиливает его уверенность в необходимости семьи: как ему передали эту землю, так и он должен заботиться о ней всю жизнь, беречь, возделывать ее, а потом передать своим сыновьям, это его долг, хотя он и не может в начале романа сформулировать отчетливо, долг перед кем - перед собой ли, перед жизнью, перед человечеством, перед своим родом или перед Тем, в Кого он так долго не может поверить?

Интересно, что отношение некоторых героев к идеалам семьи на протяжении романа меняется: так, к концу повествования Вронский в этом... становится похож на Левина. Ему мало любовных отношений с Анной, он хочет создать настоящую семью: «Мы соединены самыми святыми для нас узами любви. У нас есть ребенок, у нас могут быть еще дети. Но... моя дочь по закону - не моя дочь, а Каренина. И завтра родится сын, мой сын, и он по закону - Каренин, он не наследник ни моего имени, ни моего состояния, и как бы мы счастливы ни были в семье и сколько бы у нас ни было детей, между мною и ими нет связи... работая, необходимо иметь убеждение, что дело мое не умрет со мной, что у меня будут наследники, - а этого у меня нет». Проснувшаяся семейственность Вронского - еще один кирпичик в стене, вставшей между ним и Анной. Один из второстепенных героев романа, Весловский, характеризуя в разговоре отношения Вронского и Анны в тот момент, когда они жили в имении Алексея, в качестве комплимента говорит, что «в их доме чувствуешь себя как в семье». Эту же характеристику повторяет и их приживалка, княжна Варвара: «Они живут как самые лучшие супруги». Однако на поверку это мнение оказывается ложным. В качестве лакмусовой бумажки Толстой использует визит к ним Долли. Выступая в романе живым воплощением «семейного инстинкта», она сразу же замечает те детали, которые раскрывают истинное положение вещей. За обедом Долли быстро понимает, что Анна не заведует хозяйством, эта обязанность легла на плечи самого Вронского (какой контраст с Кити, которой в начале своей семейной жизни пришлось даже вести «бои» со старенькой Агафьей Михайловной за право управлять хозяйством в доме Левина): «И по взгляду Алексея Кирилловича, как он оглядел стол, и как сделал знак головой дворецкому, и как предложил Дарье Александровне выбор между ботвиньей и супом, она поняла, что все это делается и поддерживается заботами самого хозяина. От Анны, очевидно, зависело все это не более, как и от Весловского. Она, Свияжский, княжна и Весловский были одинаково гости, весело пользующиеся тем, что для них было приготовлено». Еще большее недоумение вызывает у Долли отношение Анны к дочери: «...тотчас же по нескольким словам Дарья Александровна поняла, что Анна, кормилица, нянька и ребенок не сжились вместе и что посещение матерью было дело необычное. Анна хотела достать девочке ее игрушку и не могла найти ее. Удивительнее же всего было то, что на вопрос о том, сколько у ней зубов, Анна ошиблась и совсем не знала про два последние зуба».

Анна не хочет семьи, она не умеет быть Вронскому женой и матерью его ребенка, в сознании своем она остается любовницей Вронского. Это с болью и горьким недоумением видит и сам Вронский. Когда он уезжает на выборы и задерживается на один день, Анна присылает ему письмо: «Ани очень больна, доктор говорит, что может быть воспаление. Я одна теряю голову... Я ждала тебя третьего дня, вчера и теперь посылаю узнать, где ты и что ты? Я сама хотела ехать, но раздумала, зная, что это будет тебе неприятно». У Вронского текст вызывает тягостное чувство: их ребенок болен - а она готова была бросить девочку и ехать искать его, Вронского, не по надобности, а из-за своей ревности, и не поехала не потому, что побоялась оставить заболевшую дочь без присмотра, а лишь из-за того, что это могло быть ему неприятно.

Это не единственный случай, когда Анна поступает вопреки «семейному идеалу». Несмотря на настойчивость Вронского, она долго не соглашается искать у мужа развода. Когда Вронский пытается объяснить ей, что он хочет видеть своих детей законнорожденными, она холодно отвечает, что больше детей не будет. Они не нужны ей. Ей нужен только Вронский, он весь, чтобы он принадлежал ей до конца. И проблему деторождения, как сообщает Анна Долли, она решает именно с этой точки зрения: помогут ли ей новые дети удержать при себе Алексея? Почему-то (вопреки очевидному, много раз высказанному желанию Вронского) решив, что нет, не помогут, она решается на какой-то поступок, судя по реакции Долли, для XIX века не очень распространенный, - видимо, на способ предохранения от нежелательной для нее беременности (о чем Алексей, скорее всего, не подозревает, потому что настойчиво говорит о будущих детях). Свою уже рожденную дочь, Ани, Каренина не любит, все время сравнивая ее с первым ребенком, Сережей. В эту область своей жизни Анна не пускает Вронского - это заповедная зона, дорогое для нее чувство, которое он не сможет понять. Но этим ее постоянным воспоминанием о прошлом задается потаенное сравнение двух жизней Анны: семейной жизни с Карениным и псевдосемейной жизни с Вронским.

Когда чувство к Вронскому уже овладело Анной, слова Каренина о том, что он любит ее, вызывают у нее отвращение и негодование. Многократно в различных формулировках она твердит себе, что между ними никогда не было любви. Любви в том смысле, который в это слово вкладывает Анна, то есть всепоглощающей страсти, заставляющей забыть обо всем и на все пойти, у Анны и Каренина действительно не было. А вот семья, как ни странно, была. А может быть, как раз не странно - страсть ли тот фундамент, на котором строят Дом? Судя по финальным отношениям Анны с Вронским, это не фундамент, а какая-то сейсмическая зона, на которой никакой дом не выстоит.

Семья Карениных появляется в романе в тот момент, когда, еще незаметно для обоих супругов, уже начинается ее разрушение. Но по отдельным штрихам и намекам мы можем воссоздать и слабые, и сильные места этого союза.

Самым уязвимым местом их отношений является внешняя форма. Именно она в период отчуждения коробит Анну все больше и больше - та неестественность, с которой они разговаривают между собой, как будто притворяясь кем-то, кем они не являются: «Да, как видишь, нежный муж, нежный, как на другой год женитьбы, сгорал желанием увидеть тебя, - сказал он... тем тоном, которой он всегда почти употреблял с ней, тоном насмешки над тем, кто бы в самом деле так говорил». Эту натянутость чувствует и «камертон семейной жизни» в романе - Долли: «Ей не нравился самый дом их; что-то было фальшивое во всем складе их семейного быта».

Но, как выясняется в критический момент семейной жизни Карениных, это не суть их отношений, а лишь неудачная форма, объяснение которой найти нетрудно в биографии Алексея Александровича. Он рос сиротой, не зная ни семейной ласки, ни дружеского участия. С момента окончания университета Каренин всю жизнь свою посвятил службе. К Анне до женитьбы он не испытывал никаких особенных чувств, и, возможно, даже не сделал бы предложения, если бы на него не надавила сводившая их тетка Анны. Однако после объяснения, как пишет Толстой, Каренин «отдал невесте и жене все то чувство, на которое был способен». Более того, она стала единственным близким для него человеком, единственным другом. Не вина, а беда его была в том, что он не способен страстно любить и зажечь в ней ответную любовь, и даже то чувство, которое было в его сердце, у него не получалось как следует выразить в словах. Но Каренин любил Анну как умел, был ей действительно преданным и верным мужем. И как мог говорил ей об этом: «Ну, тебе карету подаст Кондратий, а я еду в комитет. Опять буду обедать не один, - продолжал Алексей Александрович уже не шуточным тоном. - Ты не поверишь, как я привык... И он, долго сжимая ей руку, с особенною улыбкой посадил ее в карету». Эти неловкие, неуклюжие попытки показать ей его привязанность трогательны и умилительны, Каренина жалко, как было бы нам жалко ребенка-инвалида, который, упираясь костылями, с трудом пытается наклониться к полевому цветку. И лишь для охваченного страстью сердца Анны неумелые знаки внимания мужа принимают отвратительные и уродливые формы бездушия.

Из отдельных слов романа видно, что отношения Карениных строились на взаимном уважении и внимательности друг к другу. «-Я не полагаю, чтоб можно было извинять такого человека, хотя он и твой брат, - сказал Алексей Александрович строго. Анна улыбнулась. Она поняла, что он сказал это именно затем, чтобы показать, что соображения родства не могут остановить его в высказывании своего искреннего мнения. Она знала эту черту в своем муже и любила ее. - Я рад, что все кончилось благополучно и что ты приехала, - продолжал он. - Ну, что говорят там про новое положение, которое я провел в совете? - Анна ничего не слышала об этом положении, и ей стало совестно, что она так легко могла забыть о том, что для него было так важно».

Это изменилось, как только Анна внутренне согласилась принять ухаживания Вронского. Переступив этот нравственный Рубикон, она словно потеряла способность заботиться о другом человеке: «...для него (Каренина - Е. В.), знавшего ее, знавшего, что, когда он ложился пятью минутами позже, она замечала и спрашивала о причине, для него, знавшего, что всякую свою радость, веселье, горе она тотчас сообщала ему, - для него теперь видеть, что она не хотела замечать его состояния, что не хотела ни слова сказать о себе, означало многое».

И, потеряв эту способность, Анна не сумела или не захотела вернуть ее, даже соединившись с тем, кого полюбила. С Карениным до увлечения Вронским у нее были мягкие, ровные, уважительные отношения, действительно семейные отношения, когда двое пытаются стать единым целым, живут переживаниями, радостями и горестями другого - такие отношения, о которых мечтает Вронский, и от чего Анна надрывно и резко отказывается: «- Отчего ты, хвастаясь своей прямотой, не говоришь правду? - Я никогда не хвастаюсь и никогда не говорю неправду, - сказал он тихо, удерживая поднимавшийся в нем гнев. - Очень жаль, если ты не уважаешь... - Уважение выдумали для того, чтобы скрывать пустое место, где должна быть любовь. А если ты не любишь меня, то лучше и честнее это сказать».

Почему Анна так изменилась? Это можно понять, только разобравшись, что произошло в ее душе в тот момент, когда она сделала выбор в пользу Вронского.

Как мы говорили, измена - одна из главных тем романа. С этого события начинается роман - Стива Облонский изменил жене. Они женаты много лет, у них растет пять детей. Стива давно не воспринимает Долли как женщину, он уже долгое время изменяет ей, хотя она и не подозревает об этом - и вдруг очередное его любовное приключение оказывается ей известным. Именно об этом - а не о самом событии - жалеет Облонский. Более того, в дальнейшем мы узнаем, что он сделал из этого события определенные выводы - и больше не заводит романов с прислугой (дом должен быть святыней), а только на стороне и с большими, чем раньше, предосторожностями, чтобы не причинить боль жене.

Не изменять он не может, в чем искренне признается всем интересующимся, как не может не любить вкусной еды или других комфортных удовольствий жизни. К семье у него двойственное отношение - он добр и привязчив, поэтому любит детей, испытывает жалость к жене (в тот злополучный день, когда его тайная радость перестала быть для Долли тайной, он вернулся из театра с большой грушей для жены), более того, он искренне восхищается ее рассудительностью, ценит ее как хозяйку, но... совершенно не ведет себя как семьянин. Когда Долли напоминает ему, что он должен дать ей деньги на пальто для детей, Стива легко отмахивается от этой проблемы - и в тот же день покупает коральки для актрисы, за которой увивается, и приглашает ее на совместный ужин в ресторане.

Даже когда он, чувствуя себя виноватым, пытается приготовить их деревенский дом к летнему отдыху жены и детей, Облонский делает там совсем не те преобразования, какие нужны, от чего его многодетная жена первое время отдыха испытывает массу неудобств - он просто не умеет заботиться о семье, потому что не живет ее интересами. И даже не хочет ими жить: «Москва... была все-таки стоячее болото. Это всегда чувствовал Степан Аркадьич. Пожив в Москве, особенно в близости с семьей, он чувствовал, что падает духом... он доходил до того, что начинал беспокоиться дурным расположением и упреками жены, здоровьем, воспитанием детей, мелкими интересами своей службы».

В свете же принято совсем другое отношение к браку: у князя Чеченского две семьи, законная и незаконная. У других (их имена в романе все множатся) - семья и связь на стороне. Эта связь легко заводится и так же легко, со временем, обрывается или заменяется на новую.

Облонский в этом действует, как и многие знакомые ему люди. К этому лагерю до отношений с Анной принадлежит и Вронский: «В его петербургском мире все люди разделялись на два совершенно противоположные сорта. Один низший сорт: пошлые, глупые и, главное, смешные люди, которые веруют в то, что одному мужу надо жить с одною женой, с которою он обвенчан, что девушке надо быть невинною, женщине стыдливою, мужчине мужественным, воздержным и твердым, что надо воспитывать детей, зарабатывать свой хлеб, платить долги, - и разные тому подобные глупости (заметим, что на деле многие герои романа ценят и целомудрие до брака, и семейные заботы: Кити чувствует себя виноватой, когда невольно подает надежду Левину, в то время как сама увлечена Вронским, ей вовсе не доставляет удовольствия «парад поклонников»; сам Левин тяготится тем, что до брака потерял невинность и не всегда хранил целомудрие; в конце романа мы мимолетно встречаемся с семьей князя Львова, мужа средней дочери князей Щербацких, в которой отец лично следит за воспитанием сыновей. - Е. В.). Это был сорт людей старомодных и смешных. Но был другой сорт людей, настоящих... в котором надо быть, главное, элегантным, красивым, великодушным, смелым, веселым, отдаваться всякой страсти не краснея и над всем остальным смеяться».

Связь Анны и Вронского показана Толстым и совне, и изнутри. В глазах света (той его части, которая благосклонно относится к «свободной» жизни) это сперва блестящий роман, которому можно только позавидовать. Перелом наступает, когда становится ясно, что для Вронского и Анны это отношения всерьез. Бетси Тверская, сама имевшая всем известного любовника, пытается вразумить Анну: на внебрачную связь «можно смотреть трагически и сделать из нее мученье, и смотреть просто и даже весело». «Может быть, - поучительно прибавляет она, - вы склонны смотреть на вещи слишком трагически».

Мать Вронского, его брат осуждают его за то, что это не «обыкновенная пошлая светская связь, что это не игрушка, что эта женщина» для Алексея «дороже жизни». В момент, когда герои уже соединились, Вронский в разговоре с братом четко расставляет акценты: это не любовное приключение, он считает эту женщину своей женой. Свет, почувствовав это, отворачивается от них: он может принять семью, даже второбрачную (вот почему Бетси так настаивает на разводе Анны), может с понимающей улыбкой покрывать любовников, но гражданский брак - чуждое понятие для России XIX века, потому что в нем нарушение нравственных законов становится явным, а свет еще лицемерит сам перед собой, показывая, что эти заповеди для него чего-то стоят (хотя дух его уже совсем не христианский, что всячески подчеркивает Толстой, как впрямую, так и, например, ироничным комментарием к словам Бетси: «Блаженны миротворцы, они спасутся, - сказала Бетси, вспоминая что-то подобное, слышанное ею от кого-то»).

Взгляд на связь Анны и Вронского изнутри гораздо драматичнее. Да, у них это всерьез, их чувство всеохватно и безбрежно, - но нравственная суть ситуации не меняется: измена остается изменой. Автор подчеркивает это очень яркой деталью: в первые дни ухаживания Вронского, когда все еще так неясно и расплывчато, «чуткий камертон» Долли в момент, когда Анна рассказывает ей про общение с Вронским на балу, вдруг, среагировав на интонацию Карениной, произносит вроде бы случайную, но очень важную для Толстого фразу: «О, как ты это похоже сказала на Стиву!» Анна воспринимает это замечание в глобальном смысле и «оскорбляется»: «О нет, нет! Я не Стива! Я оттого говорю тебе, что я ни на минуту даже не позволяю себе сомневаться в себе». Но в том-то и дело, что с моральной точки зрения поведение Облонского и будущее поведение Анны качественно не различаются.

Толстой показывает сближение Карениной и Вронского как духовную борьбу Анны, невидимую брань ее души, не осознанную до конца и ею самой. Несколько ключевых слов сопровождает описание поведения Анны в период принятия ею решения. Во-первых, ей время от времени бывает стыдно, на нее находит ужас, и она всячески пытается это чувство заглушить. Во-вторых, в моменты, когда она мысленно склоняется к решению принять ухаживания Вронского, в ее портрете появляются дьявольские, страшные, прелестные (от святоотеческого понимания слова «прелесть») черты: на балу, где она впервые танцует с Вронским, она прелестна, но «было что-то ужасное и жестокое в ее прелести»; в ночь окончательного объяснения с Вронским, когда Анна вернулась домой, «лицо ее блестело ярким блеском, но блеск этот не был веселый - он напоминал страшный блеск пожара среди темной ночи». Неоднократно Толстой говорит о присутствии «какой-то невидимой силы, которая помогала ей и поддерживала ее», когда Анна обманывала мужа, о «духе злобы и обмана», который владеет ею. И напротив, в тот момент, когда Анна пытается отказать Вронскому, тот поражается «новою, духовною красотой ее лица».

Но страсть в душе Анны побеждает, она принимает ухаживания Алексея. Еще до физической измены происходит измена мысленная: лежа рядом со спящим мужем, «она думала о другом, она видела его и чувствовала, как ее сердце при этой мысли наполнялось волнением и преступною радостью... - Поздно, поздно, уж поздно, - прошептала она с улыбкой. Она долго лежала неподвижно с открытыми глазами, блеск которых, ей казалось, она сама в темноте видела».

После этого «прелюбодеяния в сердце» Анна закрывается от мужа, и тут Каренин наконец осознает губительность той неуклюжей и неестественной внешней формы их отношений, которая раньше его не беспокоила. Он не умеет выбрать верный тон и потому не может пробиться сквозь броню лжи и притворства, в которую теперь одета Анна, не может преодолеть то противление сил тьмы, которые борются теперь на стороне изменяющей ему жены: «Каждый раз, как он начинал думать об этом, он чувствовал, что нужно попытаться еще раз, что добротою, нежностью, убеждением еще есть надежда спасти ее, заставить опомниться... Но каждый раз, когда он начинал говорить с ней, он чувствовал, что тот дух зла и обмана, который владел ею, овладевал и им, и он говорил с ней совсем не то и не тем тоном, каким хотел говорить. Он говорил с ней невольно своим привычным тоном подшучиванья над тем, кто бы так говорил. А в этом тоне нельзя было сказать того, что требовалось сказать ей».

Наконец, Анна изменяет мужу и в реальности. И вдруг оказывается, что в этот миг, которого они с Вронским так долго ждали, на самом деле совершилось нечто ужасное и непоправимое: они оба чувствуют, что переступили какую-то страшную границу, о существовании которой, видимо, даже и не подозревали, этот поступок нарушил, сломал что-то важное и очень дорогое в их душах и их жизни. Вронский чувствует себя убийцей (с этого момента начала супружеской близости с чужой женой на него иногда будет находить «странное чувство» - «чувство омерзения к чему-то: к Алексею ли Александровичу, к себе ли, ко всему ли свету»; Анну же с этого дня начинает преследовать ночной кошмар, в котором оба мужа одновременно расточают ей свои ласки).

Каренина чувствует себя «столь преступною и виноватою», что может только просить прощения. «Боже мой! Прости меня!» - вырывается у нее. При этом Анна прижимает к себе руки Вронского, но эта мольба о пощаде обращена не «к нему», а «и к нему», как пишет Толстой. Значит, несмотря на свое внешнее равнодушие к религии, в критический момент своей жизни Анна инстинктом души понимает, Кому она изменила сейчас. Запомним это.

Семейные узы с Карениным духовно разорваны. Но остается еще одна ниточка, более прочная, привязывающая Анну к семье - ее отношения с сыном. Они любят друг друга бесконечно, и Сережа своим чутким детским сердцем понимает, что в маминой жизни что-то изменилось. Он недоумевает, он растерян, и это смятение ребенка как огнем жжет обоих любовников.

«Присутствие этого ребенка всегда и неизменно вызывало во Вронском то странное чувство беспричинного омерзения, которое он испытывал последнее время» - то уныние и отвращение, которое иногда возникает даже у неверующего человека после совершения греха. Сережа, как пишет Толстой, был для них тем компасом, который показывал «степень их отклонения от того, что они знали, но не хотели знать». Но, кроме этого фона чистоты и невинности, на котором яснее видна была нечистота их поступка, был еще один важный момент: именно на Сереже сосредоточилась вся любовь Анны во время ее семейной жизни с Карениным, поэтому мальчик был особенно ей дорог. И, собственно, после того, как она переступила черту заповедного «нельзя», которая, как оказалось, была в ее душе, Сережа был той причиной, по которой Анна очень долго не могла решиться на публичный разрыв с мужем.

После того как Анна сообщает Каренину, что она любовница Вронского, поведение ее мужа меняется: он прекращает неловкие и растерянные попытки достучаться до ее сердца. Теперь он со своей стороны жестко и непримиримо рвет внутренние узы, которые их соединяли: «Без чести, без сердца, без религии, испорченная женщина!.. Я ошибся, связав свою жизнь с нею... Мне нет дела до нее». И, как пишет Толстой, он вычеркивает жену и сына из своих переживаний. При этом внешние отношения Каренин оставляет неизменными, требуя от Анны соблюдения форм приличия. И лишь когда он сталкивается у себя дома с Вронским, Алексей Александрович решает начать дело о разводе.

Но тут для Анны наступает время родов, после которых она заболевает. В очередной критической ситуации в душе Карениной, неожиданно для Вронского и, наверно, для нее самой, вновь пробуждаются христианские чувства: будучи при смерти (врачи говорят, что вероятность летального исхода - девяносто девять процентов из ста), она вызывает уехавшего из города мужа и просит у него прощения.

Удивительны два момента в ее покаянии. Во-первых, она, в духе христианской аскетики, отделяет овладевшую ее душой страсть от себя самой: «Я все та же... - говорит она мужу. - Но во мне есть другая, я ее боюсь - она полюбила того, и я хотела возненавидеть тебя и не могла забыть про ту, которая была прежде. Та не я. Теперь (в момент покаяния. - Е. В.) я настоящая, я вся» - страсть ушла, и восстановилась цельность ее личности, собственно, то, что и обозначается словом цело-мудрие. И второй момент -ее желание деятельного христианского покаяния: «Я ужасна, но мне няня говорила: святая мученица - как ее звали? - она хуже была. И я поеду в Рим, там пустыни, и тогда я никому не буду мешать, только Сережу возьму и девочку...»

Это искреннее покаяние Анны - чудо, которое преображает и ее душу, и сердце Каренина: он вдруг смог по-настоящему, по-христиански простить ее, «радостное чувство любви и прощения к врагам наполняло его душу». Еще одна маленькая деталь в этом эпизоде подчеркивает его житийный дух: несмотря на то что она покаялась и обиженный муж простил ее, Анна вдруг восклицает: «Опять они пришли, отчего они не выходят?» Кто они? Невольно вспоминаются предсмертные видения, многократно описываемые в житиях святых, когда умирающий видит бесов, подступающих к его душе, то в образе эфиопов, то в образе каких-то незнакомых недобрых людей.

Но Господь дает Анне возможность деятельного покаяния: несмотря на большую вероятность смертельного исхода, она выжила. У Карениных начинается новая жизнь. Они вместе, Алексей Александрович ухаживает за чужим ребенком, которого любит, как своего, и даже больше, чем любил Сережу. Каренин действительно переродился, неуклюжая, сухая оболочка его поведения прорвана, он живет теперь жизнью милующего, сострадающего сердца. Он полностью открыт, искренен и беззащитен. И потому новый удар со стороны Анны оказывается самым болезненным: ей не нужно его прощение, ей не нужна его любовь, ей не нужна их семья - она уезжает с Вронским.

Нет, она действительно старалась. Когда Бетси приезжает к ней с предложением увидеться с Вронским перед его отъездом в Ташкент, Анна не только отказывается от этого свидания, но и сообщает об этом мужу. Однако ошибка Анны в том, что она боролась лишь за внешнее, за те самые формы приличия, которые раньше вызывали у нее протест. Сейчас она честно пытается быть верной женой - снаружи. В сердце же у нее при этом нет к Каренину никаких теплых чувств: ни жалости, ни любви, ни даже желания полюбить его. И когда он кротко благодарит ее за доверие и за само решение, Анна испытывает лишь раздражение, которое не старается побороть, как и ту страсть, которая вновь царит в ней: как может муж говорить, что нет никакой надобности Вронскому прощаться с «тою женщиной, которую он любит, для которой хотел погибнуть и погубил себя и которая не может жить без него»! Помысел уже принят и признан ею, вызванное им действие лишь вопрос времени.

Второй раз семейные узы рвутся окончательно и бесповоротно: она бросает не только мужа, но и любимого сына, понимая, что уже ни при каких обстоятельствах они с Сережей не будут жить вместе.

Вот почему Каренина не может стать Вронскому женой, а Ани матерью - она сожгла за собой все мосты, она ради страсти отказалась от семейственности - от супружеского долга, от материнской любви к Сереже, и, один раз сломав это в своей душе, Анна и не хочет, и не может вернуться к тому, что убила в себе. Нет, все возможно с Божьей помощью, но она снова не вспоминает о Его присутствии - до следующей, уже последней в ее жизни критической ситуации.

Отношения с Вронским постепенно накаляются. Анна ведет себя как ревнивая и страстная любовница, желающая удержать любимого мужчину при себе, владеть им всем, до конца - а это, разумеется, невозможно. Вронский в одиночку пытается наладить семейную жизнь, вести себя с Карениной как разумный, терпеливый муж, что Анну каждый раз выводит из себя - он не завоевывает ее вновь и вновь, как полагается пылкому любовнику, «в нежности его теперь она видела оттенок спокойствия, уверенности, которых не было прежде и которые раздражали ее». Кроме того, Вронский пытается придумать себе какое-то занятие, как и положено мужчине.

Идеальный пример такой семьи, которую пытается создать Алексей (пример не для Вронского с Анной, которые об этом ничего не знают, а для читателя) - это Левин и Кити. Сначала Катя тоже немного ревновала (вспомним сцену, которую она устроила Левину за то, что он пришел с сельских работ позже, чем обещал), но постепенно справилась с этим чувством, вошла в роль жены, для которой настроение и занятия мужа столь же важны (а может быть, даже важнее), чем ее собственная жизнь: когда муж уезжает на несколько дней на охоту, ей немного грустно, но, видя радость Кости, Катя не только примиряется с его поступком, но даже присылает записку с предложением задержаться на охоте подольше, если ему хочется (и здесь возникает параллель с той исполненной негодования запиской, которую Анна послала Вронскому, когда он задержался на выборах).

У Вронского с Анной такой гармонии не получается. Каждое дело, не связанное с ней, вызывает у Анны жгучую, постепенно принимающую патологические формы ревность: «Для нее весь он, со всеми его привычками, мыслями, желаниями, со всем его душевным и физическим складом, был одно - любовь к женщинам, и эта любовь, которая, по ее чувству, должна была быть вся сосредоточена на ней одной, любовь эта уменьшилась; следовательно, по ее рассуждению, он должен был часть любви перенести на других или на другую женщину, - и она ревновала».

Вронский воспринимает эту ревность болезненно - как попытку лишить его свободы, не интимной, нет, он любит Анну и не изменяет ей, но психологической свободы, желание Карениной поглотить его всего вызывает у Алексея протест - и потому он не теряет возможности лишний раз доказать Анне свое право заниматься другими делами. В реальности это превращается в постоянную борьбу между ним и ею, борьбу, которая сопровождается сценами, оскорблениями, потом страстными примирениями - и при этом медленно убивает само их чувство.

Писатель подробно и вдумчиво показывает, как постепенно эта разрушительная страсть завладевает всем существом Анны, так что после очередной ссоры на пустом месте даже ее сознание начинает мешаться. Затем оно, наоборот, становится болезненно четким и ясным, но эта ясность подпитывается тем унынием и ожесточением, которыми, по духовным законам, часто сопровождается страсть: весь мир предстает перед Анной ареной борьбы людей друг с другом, борьбы, которая вызвана жаждой утоления греховного желания: «Всем нам хочется сладкого, вкусного. Нет конфет, то грязного мороженого. И Кити так же: не Вронский, то Левин. И она завидует мне. И ненавидит меня. И все мы ненавидим друг друга».

Затем Толстой, словно следуя «Добротолюбию», показывает, как принятый помысел уныния вызывает в душе Анны волну богоборческих чувств: «Звонят к вечерне... Зачем эти церкви, этот звон и эта ложь? Только для того, чтобы скрыть, что мы все ненавидим друг друга». Через несколько часов, уже в поезде, когда сосед по вагону перекрестился, ее противохристианский настрой поднимается с новой силой: «Интересно бы спросить у него, что он подразумевает под этим», - с злобой взглянув на него, подумала Анна».

И наконец, это ожесточенное уныние в соединении с косвенным богоборчеством приходит к неизбежному духовному итогу - Каренина решается на самоубийство. Но далее происходят две удивительные вещи. Примеряясь к тому, под какой вагон лучше броситься, Анна перекрестилась. И это очередное обращение к Богу, как и в момент ее болезни, вызвало немедленное чудо - предоставленную Анне возможность покаяния: «Привычный жест крестного знамения вызвал в душе ее целый ряд девичьих и детских воспоминаний, и вдруг мрак, покрывавший для нее все, разорвался, и жизнь предстала ей на мгновение со всеми ее светлыми прошедшими радостями». Господь мгновенно снял с ее глаз пелену греха, вновь убрал из души ту разрушительную страсть, которая не давала ей жить.

Однако Анна, словно не заметив этого, все-таки исполняет свое намерение - бросается под поезд. Но как описаны последние мгновения ее жизни? Это выглядит как полное покаянное обращение к Богу, подкрепленное даже внешней позой («...упала под вагон на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась на колена»). «Где я? Что я делаю? Зачем?» Она хотела подняться, откинуться; но что-то огромное, неумолимое толкнуло ее в голову и потащило за спину. «Господи, прости мне все!» - проговорила она, чувствуя невозможность борьбы».

Таким образом, последними словами Анны были слова молитвенного обращения к Богу. До этой финальной сцены Толстой-моралист очень серьезно и строго показывал, как Анна сама, погружаясь в страсть к Вронскому, постепенно губит себя, свою душу, как опустошение и ожесточение по ее вине овладевают ее сердцем (чего стоит хотя бы мимолетный эпизод, когда Анна сознательно пытается влюбить в себя Левина, случайно заехавшего к ней, а потом пытается этим эпизодом вызвать ревность и боль Кити). Здесь же писатель словно вдруг замирает и отшатывается от того приговора, который почти произнес. Да, Анна совершила ошибку, и эта ошибка искалечила много жизней, в том числе и ее жизнь. Но внезапно в силу свою вступает эпиграф романа: «Мне отмщение, и Аз воздам». И смысл его не в том, что Анна получила то, что заслужила своим поведением, что ее страшная смерть - закономерный итог ее грешной жизни. Описанием последних минут жизни Анны Толстой вдруг расширяет смысл эпиграфа: суд - за Богом. Что для Него окажется важнее - греховная страсть Анны или ее последний вздох: «Господи, прости мне все!»? «Мне отмщение, и Аз воздам». А мы - не знаем и не смеем судить.

Это ни в коем случае не оправдание измены и прелюбодеяния. Толстой говорит здесь о другом. Смысл романа скорее в апостольском: «Блюдите, како опасно ходите». То, что измены приняты в развращенном свете, - это не самое страшное обрамление жизни Анны. Страшнее другое, на что указывает Толстой: искушению плоти подвержен любой, даже очень хороший и семейственный по природе своей человек. В романе два тому примера. Первый - это размышления Долли, которым она предается по дороге к Вронскому и Анне.

Долли, как мы уже говорили, - воплощение в романе семейного начала, причем в чистом, «бескорыстном» его виде. Муж ей изменяет, но она все равно остается с ним: у них дети. Ради них она и живет, заботится об их здоровье, воспитании, то радуется, какие они хорошие, то сокрушается о их дурных поступках.

И вот, когда Долли едет навестить Анну, она задумывается о том, осуждает ли она поступок Карениной. Незаметно мысли переключаются на ее, Долли, собственную жизнь. Ее сомнения в осмысленности собственной жизни знакомы, наверно, большинству современных многодетных мам: «Беременность, тошнота, тупость ума, равнодушие ко всему и, главное, безобразие... Роды, страдания... потом кормление, эти бессонные ночи, эти боли страшные... Потом болезни детей, этот страх вечный; потом воспитание, гадкие наклонности, ученье... И все это зачем? Что ж будет из всего этого? То, что я, не имея ни минуты покоя, то беременная, то кормящая, вечно сердитая, ворчливая, сама измученная и других мучающая, противная мужу, проживу свою жизнь и вырастут несчастные, дурно воспитанные и нищие дети. ...В самом лучшем случае они только не будут негодяи. Вот все, чего я могу желать. Из-за всего этого столько мучений, трудов... Загублена вся жизнь!» Все могло быть по-другому - эта искусительная мысль постепенно завладевает Долли. Она могла развестить с неверным мужем и начать жизнь заново. На ум пришли поклонники, которые когда-либо выражали ей свою симпатию, и вот уже «самые страстные и невозможные романы представлялись Дарье Александровне». Да, когда она вживую столкнулась с «семьей» Анны, ее искусственность (как в театре, как на званом обеде) оттолкнула Долли, она вновь вернулась к своему выстраданному семейному идеалу, и непрозвучавшее, но слышное в подтексте «спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви...» снова вступило в свои права, но немаловажно то, что и она, хоть ненадолго, но тоже соблазнилась возможностью страстной любви.

И второй пример - поведение Левина у Анны. После вечера в клубе, с алкоголем, игрой, Стива везет его к сестре. Левину время от времени приходят в голову сомнения, правильно ли он поступил, приняв это приглашение, но в беседе с Анной он об этом забывает. Каренина покоряет его воображение, сердце Константина наполняется симпатией к ней, и симпатией не совсем невинной: «Да, да, вот женщина!» - думал Левин, забывшись и упорно глядя на ее красивое подвижное лицо». В какой-то момент общения он чувствует к ней «нежность и жалость, удивившие его самого».

По дороге домой Левин вновь начинает слышать упреки совести: «Было что-то не то в нежной жалости, которую он испытывал к Анне». И наконец, в разговоре с женой ему становится окончательно стыдно и ясно: «Он знал теперь, что этого не надо было делать». Кити в приступе ревности жестко и огрубленно формулирует то, что и сам Константин смутно чувствовал: «Ты влюбился в эту гадкую женщину, она обворожила тебя. Я видела по твоим глазам».

Разумеется, эта мимолетная симпатия Левина к Анне осталась без последствий. Но Толстой все-таки уделяет ей внимание - потому что, как он многократно подчеркивает в романе, измена начинается в душе человека, и случиться это может в один момент, вот почему так важно стоять на страже своего сердца. И хотя Левин, по меркам света, выглядит смешным, когда он выгоняет из своего дома Весловского, откровенно ухаживавшего за Кити, в глазах Толстого он поступает верно, потому что и Левин, и Кити ощущают, что в эти моменты происходит что-то неправильное, нечистое. Кити не умеет остановить поклонника, и оба они, Катя и Константин, чувствуют, как страшная, хотя и очень смутная угроза неверности (пусть даже в виде простого удовольствия от комплимента) вторгается в их семейную жизнь.

Показательно, кстати, что когда спустя какое-то время Весловский точно так же ведет себя с Карениной в присутствии Вронского, реакция у Анны такая же, как у Кити: она была «недовольна тем тоном игривости, который был между нею и Весловским, но сама невольно впадала в него».

Важно в этом эпизоде и отмеченное Толстым отношение Алексея: «Вронский поступал в этом случае совсем не так, как Левин. Он, очевидно, не приписывал болтовне Весловского никакой важности и, напротив, поощрял эти шутки». Это наблюдение писателя не случайно. В конечном итоге мужчина, как более сильный, несет ответственность за то, что происходит с его избранницей. И насколько прав Левин, оберегая Кити от возможного искушения, настолько, в глазах Толстого, виноват Вронский, который подтолкнул Анну к измене и, в конечном итоге, к гибели. Еще задолго до финала романа Толстой вводит знаменитый символический эпизод скачек, когда неверное движение Вронского-наездника сломало спину его лошади. Это невольно сопрягается со сценой гибели Анны, когда, упав под колеса поезда, «она хотела подняться, откинуться; но что-то огромное, неумолимое толкнуло ее в голову и потащило за спину». В символическом смысле этого образа страшная сила, с которой она не смогла справиться, была ее страсть - и именно он, Вронский, увлек ее к падению, хотя она в некоторые моменты своей жизни и пыталась сопротивляться этому чувству.

Он виноват? Она? Общество? «Мне отщение, и Аз воздам» - слышим в ответ. «Анна Каренина» в чем-то похожа на творения святых отцов: подробное описание страсти нужно здесь не для того, чтобы читающий осудил грешника, а для того, чтобы он смог с помощью этого анализа бороться с собственным грехом. Это роман не только о том, как погибла оступившаяся женщина, бросившая ради любовника свою семью, но и о том, что отношения между мужчиной и женщиной - это минное поле, где без рассудительности, внимания к своей душе и веры очень легко оступиться, искалечив и свою, и чужую жизнь.

Едва ли не самое знаменитое изречение Толстого - зачин романа «Анна Каренина»: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Оно широко цитируется и принимается за бесспорную мысль самого Толстого. Мне оно всегда казалось спорным, и я даже с трудом мог его запомнить: счастливые семьи похожи друг на друга или несчастливые? Несколько раз проверял по тексту, а потом опять забывал, настолько обратимы все части этого высказывания. Может быть, как провокативное начало романа, средство озадачить и удивить это и хорошо, но как мудрость вряд ли основательно. Разве обратное не более верно? Ведь главное в семейном счастье - это любовь, чувство само по себе редкое, а при условии взаимности - редкое в квадрате.

Любовь - чувство более сложное и странное, чем нелюбовь, и в любви люди менее похожи друг на друга, чем в нелюбви (отчуждении, равнодушии), потому что именно любовь выявляет в каждом его самое «свое», единственное. То же и со счастьем, в основе которого любовь. Как счастливые могут быть похожи, если любящие благодаря любви столь непохожи? «…Счастье бывает только в тебе самом»

Поэтому и изобразить счастье гораздо труднее, оно снаружи непроницаемо. И вообще счастье - очень штучный продукт, оно всегда в розницу, а несчастье - оптом. Войны, кризисы, революции, землетрясения, цунами… И нет такой же внезапной причины всеобщего счастья, кроме как окончание совместных несчастий (победа в войне, выход из кризиса). А как было бы хорошо: цунами со знаком плюс, затопление счастьем всего побережья! Счастьеизвержение, счастьетрясение... Но - не бывает.

А главное, что ведь и в «Анне Карениной» есть только одна счастливая семья - Левин и Китти. И она-то в самом деле ни на кого не похожа. Между семьями, переживающими разлад (Каренины и Облонские), есть сходство: измена, ревность, охлаждение, отчаяние, ссоры, замыкание, попытка забыть и простить… Между супругами Карениными и Облонскими разыгрывается сходный сюжет: в трагической и банально-комической тональностях. А вот сюжет Левина с Китти остается неповторим, не отражается ни в чьих зеркалах. Неужели сам Толстой не понимал этого, так начиная роман (про похожесть счастливых семей) и так заканчивая его (непохожестью единственной счастливой семьи)?

Прекрасно понимал, вот хотя бы в этом пассаже про Левина:

«Он думал, что его сватовство не будет иметь ничего похожего на другие, что обычные условия сватовства испортят его особенное счастье; но кончилось тем, что он делал то же, что другие, и счастье его от этого только увеличивалось и делалось более и более особенным, не имевшим и не имеющим ничего подобного» (ч. 4, гл. 16).

Вот именно: человек делает то же, что и другие, а счастье его особенное, «не имеющее ничего подобного». Что же, Толстой противоречит себе?

Вот еще одна выдержка из романа: о том, как трудно дается счастье и как оно непохоже не только на счастье других, но и на свои собственные представления о счастье.

«Левин был женат третий месяц. Он был счастлив, но совсем не так, как ожидал. На каждом шагу он находил разочарование в прежних мечтах и новое неожиданное очарование. Левин был счастлив, но, вступив в семейную жизнь, он на каждом шагу видел, что это было совсем не то, что он воображал» (ч. 5, гл. 14).

Опять Толстой противоречит себе, изображая счастье столь непохожим дажена мысль о счастье? Не слишком ли много противоречий? Или сам зачин нужно понять как насмешку, на которую попадаются столь многие читатели? Толстой «подбрасывает» мысль, на которую легко купиться, и потом шаг за шагом, эпизод за эпизодом развенчивает, «демонтирует» ее.

Ведь очень многие попадаются и на пушкинскую, гораздо легче распознаваемую насмешку: «Блажен, кто смолоду был молод…» Посмотрите в Инете - этот стих цитируется около двух тысяч раз, и, как правило, одобрительно, как мысль самого автора, к которой читатель без оговорки присоединяется. И, лишь дойдя до строки «А в тридцать выгодно женат», внимательный читатель задумается, а что же Пушкин хотел сказать? Может быть, он... того… издевается над этим «молодым смолоду»?

Но у Пушкина переход «заздравия» в «заупокой» слишком явен, в пределах одной строфы. А у Толстого растянут на целый роман. Потому и не замечают двойного, иронического смысла зачина, что он очень медленно развертывается в повествовании о двух несчастных семьях и одной счастливой. И если уж большинство недочитали, вернее, недодумали одну строфу «Онегина», то романа Толстого тем более недодумывают. Дочитывают до левинского счастья, забывая сопоставить с начальным тезисом. А ведь достаточно даже дойти через несколько строк до ближайшего эпизода о том, как все смешалось в доме Облонских, чтобы почувствовать толстовскую насмешку. Сам же Стива прекрасно осознает: «Есть что-то тривиальное, пошлое в ухаживанье за своею гувернанткой». И потом, после сцены с Долли: «И как тривиально она кричала, - говорил он сам себе, вспоминая ее крик и слова: подлец и любовница. - И, может быть, девушки слыхали! Ужасно тривиально, ужасно».

И это-то должно свидетельствовать, что каждая несчастливая семья несчастлива по-своему, а не тривиальнейшим, наиобщим образом? Можно ли такую «мудрость» принимать за чистую монету, как выражение авторской мысли? А ведь уже больше века прошло - пора бы заметить, что зачин к «Анне Карениной» имеет оборотный смысл, что счастье, каким оно выступает в романе, гораздо более единственно, удивительно, невероятно, ни на что не похоже, чем все эти вполне типовые и даже тривиальные несчастья с предсказуемым исходом.

То, что зачин звучит как насмешка, не означает, что Толстой сознательно насмешничает над читателем. Допускаю, что начальная сентенция романа нейтральна по интонации, не ядовита, не задириста: мысль заведомо не утверждается и не отрицается, а просто проговаривается как то, что можно говорить или думать и что дальше подвергнется испытанию. Для меня очевидно, что это пример «чужого слова» в авторской речи Толстого или, во всяком случае, такого слова, которое чужеет, отстраняется Толстым по ходу романа. Это типичная сентенция в духе великосветской моральной философии. Такое могли бы изречь Ларошфуко или Лабрюйер. На худой конец это может быть мысль самого Стивы Облонского, который одновременно и жалеет о случившемся, и пытается утешить себя. Но испытания сюжетом и жизнью эта мысль не выдерживает.

Роман Льва Толстого «Анна Каренина» начинается с описания конфликта в семье Облонских, Степана Аркадьича и Дарьи Александровны, Стивы и Долли, как зовут их друзья и близкие. «Все смешалось в доме Облонских» – пишет автор. Легкомысленный Стива изменил жене с молоденькой гувернанткой, а она узнала об этом и просто неспособна простить обиду. Только вмешательство Анны поможет примирить супругов.

Сам Лев Толстой, видимо, считает семью Облонских несчастливой. У Долли и Стивы шестеро детей, и они постоянно переживают какие-то трудные ситуации. Степан Аркадьич – добрый, веселый и компанейский человек, большой любитель пожить, но роль кормильца и добытчика большой семьи он сыграть не умеет. Из-за его неумения вести дела и думать о деньгах семья жена с детьми постоянно сидят в нужде. Стива очень уважает жену и говорит: «Она удивительная женщина», но считает, что она должна была бы быть к нему снисходительнее. В моменты ссор он пытается забыть проблемы и выкинуть их из головы, но этого не удается.

К тому же Стива подвержен мимолетным, но частым увлечениям другими женщинами, чего верная Долли вообще не может переносить. Она даже мечтает отомстить мужу и строит в грезах собирательный образ влюбленного в нее мужчины. Но в целом Долли некогда думать – она поглощена заботами о детях, о быте. Она глубоко обижена на мужа за то, что он бодр, весел, выглядит цветущим, поглядывает на женщин, а она – рано состарилась с кучей детей, плохо одета из-за вечных долгов, постоянно усталая, задергана и забита бытом. «На Стиву надежды нет» – думает она, размышляя о том, как дать детям образование.

Стива и Долли то ссорятся, то отгораживаются друг от друга и делают свои дела раздельно, то мирятся. Часто они забывают неприятные моменты и снова чувствуют себя счастливыми. Долли добра и очень проницательна. На свадьбе Кити и Левина она забывает все проблемы своей семейной жизни и радостно вспоминает ее лучшие моменты, свою свадьбу, влюбленность в мужа.

После визита к Анне и Вронскому Долли тоже многое пересматривает для себя: на примере Анны она видит, что счастье человека не в деньгах, не в нарядах, и не в том, что у него много свободного времени, и даже не в том, насколько муж выражает свою любовь. Все это есть у Анны, но та несчастна и полна страхов. С ужасом Долли думает, что было бы, если бы у них со Стивой был всего один ребенок, а остальных бы не было.

Семья Облонских не идеальна, но это живые люди, которые преодолевают препятствия, непонимание, негативные стороны себя и друг друга. Часто они наступают на те же грабли, но, насколько могут, стараются прощать, просить прощения, любить, растить детей и идти по жизни вместе.