19 октября – известная дата, давно и прочно связанная с именем Александра Сергеевича Пушкина . Лицейский период имел в его жизни важнейшее значение. И объясняется это не только тем, что в Царском Селе юный Саша Пушкин обрел прекрасных учителей, верных друзей и собственное осознание себя Поэтом. Но именно Лицей стал для него истинной семьей. По крайней мере, это было ощущение, пронесенное через всю его жизнь, такую трагически недолгую...
Любопытная деталь: если мы перечитаем стихотворения А.С.Пушкина, то не найдем в них упоминаний ни матери, ни отца. Это не может не удивить. Ведь, как правило, роль родителей очень важна, а родные образы так или иначе отражаются в творческом воображении их выросшего и сформировавшегося ребёнка. Тут мы наблюдаем не совсем типичный случай. Объяснением служит история детства нашего великого поэта.
Дом на Немецкой улице в Москве,
где родился Пушкин.
С фот. А. Шкипер
Конечно, Александр Сергеевич знал свою родословную и говорил: "Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное равнодушие
".
Но вот семья, в которой он родился, была весьма своеобразна.
Небогатые Пушкины, не любившие и не умевшие хоть сколь-нибудь успешно вести свое хозяйство, вместе с тем стремились жить беззаботной светской жизнью. И это противоречие постоянно ставило их в трудные материальные условия.
Сергей Львович Пушкин
Воспитание детей тоже не особо занимало их. Например, сам поэт получил дома только прекрасное знание французского языка да пристрастился к чтению благодаря библиотеке отца Сергея Львовича.
Надежда Осиповна Пушкина (Ганнибал)
Общеизвестно также, что мать Надежда Осиповна не слишком жаловала старшего сына, который слабо отвечал ее представлениям о том, каким должен быть сын таких блестящих родителей (Саша в детстве был несколько неуклюж, рассеян и неизящен). Неудивительно, что «прекрасная креолка», как звали ее в свете, довольно холодно относилась к нему, будто удивляясь и злясь на собственную «неудачу». Порой будущему поэту приходилось переживать трудные времена в родительском доме.
Саша Пушкин в возрасте 2-3 лет. Неизв. художник
Следствием такого положения дел стало то, что в дальнейшем свое детство Пушкин вспоминал мало и редко, будто решительно вычеркнув его из своей памяти. Это психологически вполне объяснимо: мы стараемся реже возвращаться к моментам, которые для нас тяжелы. Если ему и хотелось «побывать в детстве», он вспоминал именно Лицей.
Вид на Лицей и Придворную церковь с Садовой улицы.
Литография К. Шульца по рис. И. Мейера. 1850-е гг.
Ведь эта жизненная пора слишком важна для любого человека, чтобы его место зияло пустотой или чернотой. Именно детство закладывает в характеры, мироощущения, привычки всё самое устойчивое и основополагающее. Такой отдушиной для Александра Сергеевича стали лицейские годы. Даже если в действительности в это время не всё было идеальным и прекрасным, человек, переживший в дальнейшем многие горести, преследования, клевету, ссылки, видит тот ушедший в прошлое мир чистым, полным дружеских связей, романтических чувств, взаимовыручки.
Беннер Ж. А. Портрет императора Александра I
Интересно, что Лицей по первоначальному плану императора Александра I был призван стать местом воспитания его младших братьев Николая и Михаила.
С. Карделли. Портрет Великого князя Михаила Павловича
1814 г. (с оригинала Изабе)
О.А. Кипренский. Портрет великого князя Николая Павловича. 1814 г.
Подраставшие в атмосфере безграничной власти, они нуждались в осознании того, как в дальнейшем по-человечески относиться к другим людям, не столь высоко стоящим на социальной лестнице.
Видимо, их характеры уже начинали складывались таким образом, что возникла такая необходимость.
Дж. Доу. Портрет П.П. Коновницына
Иначе их наставник – генерал П.П.Коновницын – не дал бы им в свое время такого совета: «Если придет время командовать Вам частями войск… старайтесь улучшать положение каждого, не требуйте от людей невозможного. … Крик и угрозы только что раздражают, а пользы Вам не принесут
».
Но идее не дано было воплотиться, великие князья не учились в Лицее. Потому оно стало придворным и престижным, однако не так заоблачно авторитетным, как было запланировано вначале. Воспитанники получили обширное образование, хотя не всегда системное и продуманное. Это привело к некоторой поверхностности знаний лицеистов.
Комната № 14,
в которой жил Пушкин
Но бесспорной удачей попавших туда мальчиков было погружение в особую атмосферу дружбы и уважения к личности (к слову, в Лицее не было телесных наказаний, как в других учебных заведениях той поры). Здесь поощрялось литературное творчество воспитанников, потому пробовали писать почти все, хотя и с разной степенью успешности.
Классная комната
Актовый зал Лицея
Незабываемым впечатлением для любого человека, а тем более для мальчишек, только начавших жить (в 1812 г. лицеистам от 11 до 15 лет) является какое-либо историческое событие. Таковым в 1812 г. стало Бородинское сражение.
Ф. Верне. Пущин И.И. 1817 г.
Иван Пущин писал: «Эти события сильно отразились на нашем детстве. Началось с того, что мы провожали все гвардейские полки, потому что они проходили мимо самого Лицея ».
Они будто ощутили и увидели саму Историю!
Вы помните: текла за ратью рать,
Со старшими мы братьями прощались
И в сень наук с досадой возвращались,
Завидуя тому, кто умирать
Шел мимо нас…
Бородинское сражение. Неизв. художник. Гравюра начала XIX в.
И это в ту минуту не звучало как ложный пафос, а четко отражало их психологический настрой.
Конечно, за шесть лет обучения бывало всякое: группы, конфликтовавшие между собой; некоторая изолированность от мира, напоминавшая монашескую; другие не слишком приятные моменты… Но в целом эту тягу лицеистов к традиционным ежегодным встречам 19 октября можно объяснить не только данной клятвой (« …и последний лицеист один будет праздновать день открытия лицея 19 октября »), но и тоской по атмосфере их юности и идеалу дружбы. Воспоминания с годами только укрепляли их круг.
Одна из самых известных традиций в Лицее – разбивать после выпускных экзаменов лицейский колокол, в течение шести лет собиравший учеников на занятия. Каждый выпускник брал на память осколок, чтобы на всю жизнь сохранить частичку любви, тепла, заботы, которыми они были окружены в стенах Лицея, ставшего для многих вторым домом.
Для самого первого выпуска из осколков колокола Энгельгардт распорядился изготовить памятные кольца. Чугунное кольцо в виде переплетенных в дружеском рукопожатии рук стало для Пушкина и его лицейских товарищей бесценной реликвией и священным талисманом. Эти кольца директор надел выпускникам лицея – и они стали «чугунниками».
Для награждения отличившихся лицеистов по эскизам Е.А. Энгельгардта были отлиты золотые и серебряные медали. Изображение на них стало впоследствии гербом Лицея. Два венка, дубовый и лавровый, олицетворяли Силу и Славу, сова символизировала Мудрость, а лира, атрибут Аполлона, указывала на любовь к Поэзии. Над всем этим гордо был начертан лицейский девиз: «Для Общей Пользы».
Мы знаем Пушкина-человека,
Пушкина - друга монархии,
Пушкина - друга декабристов.
Все это бледнеет перед одним:
Пушкин-поэт!
А. Блок
Александр Сергеевич Пушкин. Это имя знакомо каждому русскому человеку, оно всегда вызывает самые добрые и светлые чувства. Его стихи сопровождают нас всю жизнь - с раннего детства до глубокой старости. Перечитав знакомые строки, мы каждый раз воспринимаем их по-новому.
Пушкинская лирика прекрасна и многообразна. Она поражает читателей своей простотой и одновременно глубиной мыслей и чувств, выраженных в ней. В лирике поэта нашли отражение различные темы и проблемы: и те, которые волновали поэтов во все века, и те, которые возникали в первую треть XIX века.
“Что ж было предметом его (А. С. Пушкина) поэзии?” - спрашивал Н. В. Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом...” Действительно, в лирике великого поэта мы найдем и реальные портреты времени, и картины вечно изменчивой природы, и философские размышления о смысле человеческого существования, о роли человека в жизни общества. Через свои стихи А. С. Пушкин передает и чисто индивидуальные ощущения (мысли и чувства, восторги и переживания), делится воспоминаниями и впечатлениями, призывает к борьбе за нравственные идеалы. Его лирика позволяет современному читателю заглянуть в иную эпоху, посмотреть на мир глазами великого поэта.
Одно из важнейших мест в пушкинской лирике занимает тема дружбы. У воспитанника Царскосельского лицея, прекрасного поэта А. С. Пушкина, конечно же было много друзей: И. Пущин, Рылеев, Дельвиг, Кюхельбекер и другие. Поэтому дружба, связывающая их, вера в одни идеалы и принципы нашли отражение в его лирике (“Во глубине сибирских руд...”, “К Чаадаеву”, “И. И. Пущину” и многие другие).
Стихи, посвященные лицейским товарищам, проникнуты самыми добрыми и искренними чувствами, верой в несокрушимость дружеского союза:
Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он, как душа, неразделим и вечен -
Неколебим, свободен и беспечен,
Срастался он под сенью дружных муз.
(“19 октября”, 1825 г.)
19 октября - день открытия лицея, постоянно отмечавшийся лицеистами первого выпуска (к которым принадлежал и А. С. Пушкин). С этим днем связаны встречи старых друзей, разговоры и споры, светлые и добрые, а порой и грустные воспоминания. Вот почему именно с этой датой связаны некоторые стихотворения поэта:
Бог помочь вам, друзья мои,
И в бурях, и в житейском горе,
В краю чужом, в пустынном море,
И в мрачных пропастях земли!
19 октября”, 1827 г.)
А сколько было таких “бурь” и “житейских” невзгод! Но самым суровым испытанием был 1825 год, ознаменовавшийся историческим событием - восстанием декабристов. Хотя поэт не принадлежал ни к какому тайному обществу и не принимал участия в восстании на Сенатской площади, у него было много общих взглядов, надежд и воспоминаний с “первенцами свободы”. Все это тоже отразилось в лирике А. С. Пушкина.
Так, например, в стихотворении “Арион” (1827 г.) для иносказательного изображения своих связей с декабристами автор использует миф о древнегреческом поэте и музыканте, который был спасен от гибели в море очарованным его пением дельфином. В этом стихотворении А. С. Пушкин сравнивал свою судьбу с судьбой Ариона, который один среди друзей уцелел после “вихря шумного”. Под словом “вихрь” поэт, по-видимому, подразумевает декабрьское восстание. Несмотря на поражение, А. С. Пушкин, “таинственный певец”, остается верен своим друзьям и идеалам: “Я гимны прежние пою”.
Стихотворение “Во глубине сибирских руд...” явилось посланием в Сибирь ссыльным декабристам. В нем А. С. Пушкин поддерживает друзей, призывает “хранить гордое терпенье” и верить в то, что
Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут - и свобода
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.
Любовь и дружество до вас
Дойдут сквозь мрачные затворы,
Как в ваши каторжные норы
Доходит мой свободный глас.
Близость к декабристам, дружба с некоторыми из них послужили причиной тому, что А. С. Пушкин оказался в ссылке в Михайловском. Там, страдая от одиночества, поэт был сильно потрясен тем, что к нему, нарушая все запреты, приехал И. И. Пущин:
Мой первый друг, мой друг бесценный!
И я судьбу благословил,
Когда мой двор уединенный,
Печальным снегом занесенный,
Твой колокольчик огласил.
(“И. И. Пущину”)
Это событие, когда поэт сам почувствовал величие и силу истинной дружбы, не могло быть забыто. И уже после поражения декабристов А. С. Пушкин пишет послание “И. И. Пущину” (1826 г.), в котором вспоминает приезд друга и “молит святое провиденье”, чтоб озарилось заточенье И. Пущина “лучом лицейских ясных дней”. Это стихотворение было переслано И. Пущину на каторгу вместе с посланием декабристам “Во глубине сибирских руд...”.
Таким образом, стихи А. С. Пушкина поражают читателей своей искренностью и простотой, верой в нескончаемое дружеское чувство. Они очень легко читаются и запоминаются, оставляют в душе человека неизгладимые впечатления. Н. В. Гоголь писал, что в пушкинских стихах “нет наружного блеска”, что они “просты” и “приличны”, “слов немного, но они так точны, что обозначают все”.
А для того чтобы самому понять весь смысл пушкинских стихов, пережить радости и печали вместе с поэтом, надо лишь взять сборник его стихов и окунуться в необычный и прекрасный мир поэзии А. С. Пушкина.
Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.
Печален я: со мною друга нет,
С кем долгую запил бы я разлуку,
Кому бы мог пожать от сердца руку
И пожелать веселых много лет.
Я пью один; вотще воображенье
Вокруг меня товарищей зовет;
Знакомое не слышно приближенье,
И милого душа моя не ждет.
Я пью один, и на брегах Невы
Меня друзья сегодня именуют...
Но многие ль и там из вас пируют?
Еще кого не досчитались вы?
Кто изменил пленительной привычке?
Кого от вас увлек холодный свет?
Чей глас умолк на братской перекличке?
Кто не пришел? Кого меж вами нет?
Он не пришел, кудрявый наш певец,
С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:
Под миртами Италии прекрасной
Он тихо спит, и дружеский резец
Не начертал над русскою могилой
Слов несколько на языке родном,
Чтоб некогда нашел привет унылый
Сын севера, бродя в краю чужом.
Сидишь ли ты в кругу своих друзей,
Чужих небес любовник беспокойный?
Иль снова ты проходишь тропик знойный
И вечный лед полунощных морей?
Счастливый путь!.. С лицейского порога
Ты на корабль перешагнул шутя,
И с той поры в морях твоя дорога,
О волн и бурь любимое дитя!
Ты сохранил в блуждающей судьбе
Прекрасных лет первоначальны нравы:
Лицейский шум, лицейские забавы
Средь бурных волн мечталися тебе;
Ты простирал из-за моря нам руку,
Ты нас одних в младой душе носил
И повторял: «На долгую разлуку
Нас тайный рок, быть может, осудил!»
Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он, как душа, неразделим и вечен —
Неколебим, свободен и беспечен,
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.
Из края в край преследуем грозой,
Запутанный в сетях судьбы суровой,
Я с трепетом на лоно дружбы новой,
Устав, приник ласкающей главой...
С мольбой моей печальной и мятежной,
С доверчивой надеждой первых лет,
Друзьям иным душой предался нежной;
Но горек был небратский их привет.
И ныне здесь, в забытой сей глуши,
В обители пустынных вьюг и хлада,
Мне сладкая готовилась отрада:
Троих из вас, друзей моей души,
Здесь обнял я. Поэта дом опальный,
О Пущин мой, ты первый посетил;
Ты усладил изгнанья день печальный,
Ты в день его Лицея превратил.
Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,
Хвала тебе — фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Всё тот же ты для чести и друзей.
Нам разный путь судьбой назначен строгой;
Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:
Но невзначай проселочной дорогой
Мы встретились и братски обнялись.
Когда постиг меня судьбины гнев,
Для всех чужой, как сирота бездомный,
Под бурею главой поник я томной
И ждал тебя, вещун пермесских дев,
И ты пришел, сын лени вдохновенный,
О Дельвиг мой: твой голос пробудил
Сердечный жар, так долго усыпленный,
И бодро я судьбу благословил.
С младенчества дух песен в нас горел,
И дивное волненье мы познали;
С младенчества две музы к нам летали,
И сладок был их лаской наш удел:
Но я любил уже рукоплесканья,
Ты, гордый, пел для муз и для души;
Свой дар, как жизнь, я тратил без вниманья,
Ты гений свой воспитывал в тиши.
Служенье муз не терпит суеты;
Прекрасное должно быть величаво:
Но юность нам советует лукаво,
И шумные нас радуют мечты...
Опомнимся — но поздно! и уныло
Глядим назад, следов не видя там.
Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,
Мой брат родной по музе, по судьбам?
Пора, пора! душевных наших мук
Не стоит мир; оставим заблужденья!
Сокроем жизнь под сень уединенья!
Я жду тебя, мой запоздалый друг —
Приди; огнем волшебного рассказа
Сердечные преданья оживи;
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О Шиллере, о славе, о любви.
Пора и мне... пируйте, о друзья!
Предчувствую отрадное свиданье;
Запомните ж поэта предсказанье:
Промчится год, и с вами снова я,
Исполнится завет моих мечтаний;
Промчится год, и я явлюся к вам!
О, сколько слез и сколько восклицаний,
И сколько чаш, подъятых к небесам!
И первую полней, друзья, полней!
И всю до дна в честь нашего союза!
Благослови, ликующая муза,
Благослови: да здравствует Лицей!
Наставникам, хранившим юность нашу,
Всем честию, и мертвым и живым,
К устам подъяв признательную чашу,
Не помня зла, за благо воздадим.
Полней, полней! и, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте!
Но за кого? о други, угадайте...
Ура, наш царь! так! выпьем за царя.
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал Лицей.
Пируйте же, пока еще мы тут!
Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему...
Кому ж из нас под старость день Лицея
Торжествовать придется одному?
Несчастный друг! средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой...
Пускай же он с отрадой хоть печальной
Тогда сей день за чашей проведет,
Как ныне я, затворник ваш опальный,
Его провел без горя и забот.
«Друзья мои, прекрасен наш союз»
(поэтическая страничка творчества А.С.Пушкина)
9-11 классы
Цель: обобщить знания о жизни и творчестве А.С.Пушкина.
Отечество нам Царское Село.
Эти слова читаем мы на постаменте памятника юному Пушкину у входа в Лицей.
Этими словами мы открываем нашу поэтическую страничку, которая познакомит нас не только с Пушкиным-сверстником, но и его друзьями-лицеистами, воспетыми поэтом в стихах.
Лицеем (или Ликеем) в Древней Греции называлась роща при храме Аполлона, где Аристотель обучал своих учеников. Обучение шло во время прогулок по роще. В свободных, непринуждённых беседах и спорах учитель и ученики совместно искали ответы на различные философские проблемы.
5. Это породило благодатную атмосферу свободного, равного общения, доверительности, душевной открытости. Особое значение для братского сплочения лицеистов имело то обстоятельство, что воспитанники должны были прожить вместе все шесть лет безвыездно. Такой замкнутый , своеобразный мирок образовал скоро «лицейскую республику» под боком у монарха: в итоге первый выпуск Лицея дал
результаты, на которые учредители заведения и не рассчитывали.
В хмурый октябрьский день 1811 года 30 молодых дворянчиков, мальчуганов-барчуков, попугайно разодетых в синие вещмундиры с фалдочками, с тугими красными, в серебряном шитье воротничками, в белых жилетах и панталонах , в высоких ботфортах, с треугольными шляпами в руках, отстояли в дворцовой церкви
молебен и затем рядами, с гувернёрами и преподавателями промаршировали из дворца по крытой галерее в актовый зал Лицея, где построились в три шеренги.
В большие окна лился сумрачный осенний полдень, за ними переплетались чёрные узоры обнажённых ветвей, медленно падал крупный снег. В зале были зажжены восковые свечи в люстрах и бра , нежно пахло цветами из дворцовых теплиц, куреньями и духами.
Всё крупнее шёл снег, темнели окна, свечи горели всё ярче, словно то разгоралась начинающаяся здесь молодая жизнь тридцати счастливых русских мальчиков. Жизнь обещала им всё - им милостиво улыбался сам император, их охраняли войска.
В рядах стоял подвижный Саша Пушкин рядом с плечистым, крепким Ваней Пущиным.
Жизнь одинаково пленительно улыбалась им в этот октябрьский день, но кончится она столь печально: Пушкин упадёт под пулей в январский снег , декабрист Пущин проведёт десятки лет в Сибири.
10. Тут же длинный не по летам, неуклюжий Кюхельбекер, тихий и добрый мальчик Вилли.
«Разлука» («В последний раз, в сени уединенья,...») Вильгельм Кюхельбекер тоже будущий декабрист.
11. Вот Федя Матюшкин, нежный и застенчивый, как красная девушка: он ещё не знает , что станет бывалым моряком, что один мыс в Восточно-Сибирском море будет назван его именем.
12. Вот Саша Горчаков, князь, блистательный красавец, будущий канцлер Российской империи.
«В последний раз, быть может, я с тобой» («Всё тот же ты для чести и друзей» -князю Горчакову, 1817 г)
примет участие в восстании, потеряет свои звонкие титулы, потеряет всё, что имел, и в борьбе бок о бок с лордом Байроном за освобождение Греции сложит буйную красивую голову.
15. Учёба в Лицее началась. Юноши воспитывались в тесных рамках полупридворной жизни закрытого учебного заведения этого «городка в табакерке», где звенели настроенные свыше на нужный лад пружинки и колокольчики.
16. Система преподавания способствовала быстрому умственному созреванию лицеистов, развивало у них критическое, самостоятельное мышление. Многие лицейские профессора были людьми передовых взглядов и убеждений и старались в
своих лекциях приобщить слушателей ко всем завоеваниям эпохи Просвещения.
Об нём тихонько пожалев.
21. Во время длительной болезни Кошанского его замещал 30-летний профессор философии Педагогического института Александр Иванович Галич. Уроки проходили непринуждённо, в весёлых беседах и так, что, воспитанники даже не оставались на своих местах, а окружали толпой кафедру снисходительного лектора. Галич одним из первых оценил талант юного Пушкина и, по словам поэта, одобрял его на поэтическом
поприще.
Нет, добрый Галич мой!
Поклону ты не сроден.
Друг мудрости прямой
Правдив и благороден.
Именно «добрый Галич» заставил Пушкина написать для экзамена 1815 г. «Воспоминания в Царском Селе»
22. Не было 30 лет и преподавателю физико-математических наук Якову Ивановичу Карцеву. Это человек насмешливый , острый, язвительный. Однажды Карцев вызвал к доске Пушкина, который математики не любил и на занятиях тайком писал стихи.
Пушкин долго переминался с ноги на ногу, силясь решить задачу, молча писал какие-то формулы. Карцев спросил его наконец:
Что же вышло? Чему равняется икс?
Пушкин, улыбаясь, ответил:
Нулю!
Хорошо! У вас, Пушкин, в моём классе всё кончается нулём. Садитесь на своё место и пишите стихи.
Как видим, группа молодых, прекрасно образованных профессоров определяла духовный климат в Лицее. Лицею повезло и на директоров. И В.Ф.Малиновский и сменивший его А.Е.Энгельгардт - оба добряки и «либералы» - стремились оградить лицеистов от муштры, казёнщины в воспитании и обучении , мужественно отстаивали
принципы «лицейской республики».
Пушкин ещё в Лицее, а его известность растёт, а с нею и его мощь. 8 января 1815 г. читал он свои «Воспоминания в Царском селе» на экзамене.
И присутствующий на экзамене старик Державин в тёплых сапогах на ревматических ногах старчески неловко и тщетно пытается выбраться из-за стола, чтобы обнять юного Пушкина, свою надёжную смену. Из всех присутствующих понял, что происходило, один лишь Гаврила Романович Державин. После экзамена он горячо уговаривал батюшку поэта Сергея Львовича:
Не мешайте вашему сыну! Оставьте его поэтом!
Подлинная слава Пушкина как поэта зажглась именно после этого экзамена.
Жуковский, бывший в зените свое литературой известности, не постеснялся побывать в Лицее , чтобы познакомиться с 15-летним Пушкиным, тогда как Жуковскому было уже за ЗО.
Об этой встрече Жуковский писал: «Я сделал приятное знакомство с нашим молодым чудотворцем Пушкиным. Я был у него на минуту в Царском Селе. Милое, живое творенье! Он мне обрадовался и крепко прижал руку мою к сердцу. Это
надежда нашей словесности»
С этой встречи Пушкин обрёл в Жуковском своего духовного отца, наставника и друга на всю жизнь.
Пройдёт веков завистливую даль,
И, внемля им, вздохнёт о славе младость,
И резвая задумается радость.
Вскоре Жуковский вынужден признать победу поэта Пушкина над поэтом Жуковским и сделать письменное заявление в виде подписи на своём портрете, подаренном Пушкину: «Победителю ученику от побеждённого учителя»
28. Годы учёбы в Лицее оставили неизгладимый след в памяти и душе Пушкина. На протяжении всего творчества, где бы Пушкин ни находился, он всё время помнит о Лицее, о друзьях-лицеистах. И поэтому мы в его собрании сочинений находим стихи под названием «19 октября». Это день открытия Лицея.
Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.
Печален я: со мною друга нет,
С кем долгую запил бы я разлуку,
Кому бы мог пожать от сердца руку
И пожелать веселых много лет.
Я пью один; вотще воображенье
Вокруг меня товарищей зовет;
Знакомое не слышно приближенье,
И милого душа моя не ждет.
Я пью один, и на брегах Невы
Меня друзья сегодня именуют…
Но многие ль и там из вас пируют?
Еще кого не досчитались вы?
Кто изменил пленительной привычке?
Кого от вас увлек холодный свет?
Чей глас умолк на братской перекличке?
Кто не пришел? Кого меж вами нет?
Он не пришел, кудрявый наш певец,
С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:
Под миртами Италии прекрасной
Он тихо спит, и дружеский резец
Не начертал над русскою могилой
Слов несколько на языке родном,
Чтоб некогда нашел привет унылый
Сын севера, бродя в краю чужом.
Сидишь ли ты в кругу своих друзей,
Чужих небес любовник беспокойный?
Иль снова ты проходишь тропик знойный
И вечный лед полунощных морей?
Счастливый путь!.. С лицейского порога
Ты на корабль перешагнул шутя,
И с той поры в морях твоя дорога,
О волн и бурь любимое дитя!
Ты сохранил в блуждающей судьбе
Прекрасных лет первоначальны нравы:
Лицейский шум, лицейские забавы
Средь бурных волн мечталися тебе;
Ты простирал из-за моря нам руку,
Ты нас одних в младой душе носил
И повторял: «На долгую разлуку
Нас тайный рок, быть может, осудил!»
Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он как душа неразделим и вечен —
Неколебим, свободен и беспечен
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина,
И счастие куда б ни повело,
Все те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.
Из края в край преследуем грозой,
Запутанный в сетях судьбы суровой,
Я с трепетом на лоно дружбы новой,
Устав, приник ласкающей главой…
С мольбой моей печальной и мятежной,
С доверчивой надеждой первых лет,
Друзьям иным душой предался нежной;
Но горек был небратский их привет.
И ныне здесь, в забытой сей глуши,
В обители пустынных вьюг и хлада,
Мне сладкая готовилась отрада:
Троих из вас, друзей моей души,
Здесь обнял я. Поэта дом опальный,
О Пущин мой, ты первый посетил;
Ты усладил изгнанья день печальный,
Ты в день его лицея превратил.
Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,
Хвала тебе — фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Все тот же ты для чести и друзей.
Нам разный путь судьбой назначен строгой;
Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:
Но невзначай проселочной дорогой
Мы встретились и братски обнялись.
Когда постиг меня судьбины гнев,
Для всех чужой, как сирота бездомный,
Под бурею главой поник я томной
И ждал тебя, вещун пермесских дев,
И ты пришел, сын лени вдохновенный,
О Дельвиг мой: твой голос пробудил
Сердечный жар, так долго усыпленный,
И бодро я судьбу благословил.
С младенчества дух песен в нас горел,
И дивное волненье мы познали;
С младенчества две музы к нам летали,
И сладок был их лаской наш удел:
Но я любил уже рукоплесканья,
Ты, гордый, пел для муз и для души;
Свой дар как жизнь я тратил без вниманья,
Ты гений свой воспитывал в тиши.
Служенье муз не терпит суеты;
Прекрасное должно быть величаво:
Но юность нам советует лукаво,
И шумные нас радуют мечты…
Опомнимся — но поздно! и уныло
Глядим назад, следов не видя там.
Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,
Мой брат родной по музе, по судьбам?
Пора, пора! душевных наших мук
Не стоит мир; оставим заблужденья!
Сокроем жизнь под сень уединенья!
Я жду тебя, мой запоздалый друг —
Приди; огнем волшебного рассказа
Сердечные преданья оживи;
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О Шиллере, о славе, о любви.
Пора и мне… пируйте, о друзья!
Предчувствую отрадное свиданье;
Запомните ж поэта предсказанье:
Промчится год, и с вами снова я,
Исполнится завет моих мечтаний;
Промчится год, и я явлюся к вам!
О сколько слез и сколько восклицаний,
И сколько чаш, подъятых к небесам!
И первую полней, друзья, полней!
И всю до дна в честь нашего союза!
Благослови, ликующая муза,
Благослови: да здравствует лицей!
Наставникам, хранившим юность нашу,
Всем честию, и мертвым и живым,
К устам подъяв признательную чашу,
Не помня зла, за благо воздадим.
Полней, полней! и, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте!
Но за кого? о други, угадайте…
Ура, наш царь! так! выпьем за царя.
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал лицей.
Пируйте же, пока еще мы тут!
Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто, дальный, сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему…
Кому ж из нас под старость день лицея
Торжествовать придется одному?
Несчастный друг! средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой…
Пускай же он с отрадой хоть печальной
Тогда сей день за чашей проведет,
Как ныне я, затворник ваш опальный,
Его провел без горя и забот.
Анализ стихотворения 19 октября 1825 г. Пушкина
19 октября было для Пушкина знаменательной датой. В 1811 г. в этот день состоялось открытие Царскосельского лицея, который стал для поэта колыбелью его таланта. Во время учебы сложились его главные жизненные взгляды и убеждения. Пушкин обрел настоящих друзей, которым оставался верен до конца своей жизни. В день окончания лицея товарищи договорились каждый год собираться 19 октября вместе, чтобы не разрывать свой «священный союз», делиться своими горестями и радостями. В 1825 г. Пушкин впервые не смог посетить это дружеское собрание, так как находился в ссылке в с. Михайловском. Вместо себя он отправил стихотворное послание.
Пушкин отмечает знаменательную годовщину в одиночестве. Он поднимает бокал за верных друзей и ведет с ними мысленный разговор. В стихотворении каждому из лицеистов отведены особые чувствительные строки. «Кудрявый наш певец» — Н. А. Корсаков, умерший в 1820 г. во Флоренции и спящий теперь «под миртами Италии». «Любовник беспокойный» — Ф. Ф. Матюшкин, прославившийся своими многочисленными морскими путешествиями. Пушкин отмечает, что ни смерть, ни расстояние не могут помешать душевному общению друзей, навсегда связанных совместной юностью.
Далее поэт обращается к тем, кто посетил его в «изгнании»: Пущину, Горчакову и Дельвигу. Они были наиболее близки Пушкину, с ними он делился самыми сокровенными мыслями и идеями. Поэт искренне рад успехам своих товарищей. У современного читателя при упоминании Царскосельского лицея возникает, прежде всего, ассоциация с Пушкиным. Остальные выпускники также добились успехов на разных поприщах, что давало поэту право гордиться тем, что он с ними учился.
Под влиянием радостного чувства духовной близости Пушкин готов простить и «обидевшего» его царя. Он предлагает выпить за него и не забывать, что император – тоже человек, ему свойственны ошибки и заблуждения. Ради основания Лицея и победы над Наполеоном поэт прощает обиду.
В финале Пушкин выражает надежду на то, что ежегодное собрание повторится еще не раз. Печально звучат слова поэта о неизбежном сужении дружеского круга со временем. Он сожалеет о том несчастном, который будет вынужден встретить очередную годовщину в одиночестве. Пушкин обращает свое послание в будущее и желает последнему живому лицеисту провести этот день «без горя и забот».
